«Кровавое воскресение»

9 (22) января 1905 года, в разгар русско-японской войны произошло драматическое собы-тие, названное «кровавым воскресением», – расстрел на Дворцовой площади в Петербурге массового шествия рабочих. Погибло 130, ранено 299 человек, среди которых военные и полицейские. Это была заранее спланированная провокация, положившая начало первой «русской революции», в которую Фининтерн (особенно американские банкиры из «дома Ротшильдов») вложил огромные деньги. Посильное участие в финансировании приняла и воевавшая с Россией Япония.

Первую оценку событию дал Св. Синод в послании 14 (27) января: «Всего прискорбнее, что происшедшие беспорядки вызваны подкупами со стороны врагов России... Значительные средства присланы ими, дабы произвести у нас междоусобицу, дабы отвлеченьем рабочих от труда помешать своевременной посылке на Дальний Восток морских и сухопутных сил, затруднить снабжение действующей армии и тем навлечь на Россию неисчислимые бедствия...». Это была точная, но далеко не исчерпывающая оценка. Об истинных пружинах и конечных целях «беспорядков» – свержении монархии, захвате власти ставленниками мировой закулисы и устранении России с политической авансцены – стало известно много позднее.

Официальным организатором шествия считается отлучённый от службы священник Га-пон, руководитель «Собрания русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга» – двойной агент, имевший связи как с охранным отделением полиции, которое якобы вы-пустило Гапона из-под контроля (по недомыслию или по злому умыслу, остаётся не выяс-ненным), так и с эсерами – через некоего Рутенберга. Тот по заданию своего ЦК через год убил Гапона как ненужного свидетеля, а сам вскоре вновь обратился в иудаизм и пересе-лился в Палестину. Однако о готовящейся провокации хорошо знали и горячо её поддер-живали и либералы, и большевики, и прочие радетели о народе. Сам М. Горький накануне шествия пожертвовал 1,5 тысячи рублей «на дело революции» (видать, знал классик, что шествие должно стать началом государственного переворота).

Демонстранты намеревались вручить царю петицию, которая фактически являлась ульти-матумом. В ней, кроме требований 8-часового рабочего дня и отмены сверхурочных ра-бот, были и такие: передача земли крестьянам (почему-то это требовали не крестьяне, а рабочие), отмена налогов, освобождение всех осужденных террористов, свобода слова и собраний, созыв Учредительного собрания, отделение церкви от государства и, наконец, прекращение войны с Японией (по сути, капитуляция). Мало того, было даже требование «клятвы царя перед народом». Причём сами рабочие были нагло обмануты – ни о каких политических требованиях они ведать не ведали.

Все эти требования были заведомо не выполнимы, и уж тем более – в условиях военного времени. Понятно, что император Николай II, ознакомившийся с петицией накануне, принять её не мог (в чём заговорщики и не сомневались) и в Петербург из Царского Села не приехал, потому организаторы шествия сделали ставку на кровопролитие. Для этого они прорвали оцепление Зимнего дворца, а из толпы демонстрантов были произведены выстрелы по войскам, на которые те окрыли ответный огонь, – как раз то, что нужно было провокаторам. (Этот же приём был использован в 1993 году Москве и в 2014-м в Киеве.) На следующий день все газеты, находившиеся в руках либерал-космополитов (а таких газет было большинство), развернули истеричную пропагандистскую кампанию, направленную персонально против императора, и в стране началась двухлетняя вакханалия непрерывных стачек, баррикадных боёв и антигосударственного террора, от которого погибли тысячи полицейских и государственных служащих.

Это была первая в России, хотя и неудачная, «оранжевая» революция (по недоразумению до сих пор именуемая «русской»), опыт которой был успешно использован в 1917 и 1991 годах. Главное в этом опыте – искусственно, с помощью целенаправленной пропаганды (не гнушаясь и самой беззастенчивой ложью) возбудить недовольство масс государствен-ной властью, затем раздуть недовольство до состояния агрессивной ненависти и, наконец, направить ненависть в нужное русло (как сказал К.Маркс, «идея становится материальной силой, когда она овладевает массами»). Желательно также иметь в органах власти своих агентов или, по крайней мере, сочувствующих. Столь же желательны человеческие жертвы как повод для народного взрыва. Тогда и власть можно легко захватить, прикрываясь «волей народа». Что в итоге получает народ, хорошо известно.