Государствообразующий народ – хранитель государственности

 При отступлении от принципа моноэтнической (в ситуации полиэтнизма) государствообразующей оси в соответствующем государстве начинают преобладать деструктивные тенденции. Многоосевой, как и безосевой, подходы неизбежно порождают действие сил дезинтеграции единой системы. Распад державы Александра Македонского, нивелировавшей роль греко-македонского фактора, исторически лежащего в основе ее создания и приниженного самим царем, представляет хрестоматийный пример такого рода.

Римляне, несмотря на свою численную несоотносимость с населением империи, закрепив особые прерогативы римского гражданства, долгое время несли на себе имперообразующее бремя. Уравнивание же с ними в ражданском статусе первоначально италийцев (этрусков, самнитов, лигуров, цизальпинских галлов), а затем, после эдикта Каракаллы 212 г., и представителей прочих этнических групп средиземноморской эйкумены — лишило государство его стержневой основы, что привело империю к стремительному закату. Интернационализированный период Римской империи резко диссонировал при сравнении ресурсного потенциала с предшествующей эпохой римского гражданского этноцентризма.

Утрата государствообразующего статуса византийских греков отнюдь не привела к православной, основанной на политическом равноправии, интеграции народов Восточно-Римской империи, а лишь обусловила рост этнического сепаратизма, определив состояние перманентного государственного кризиса. Империя могла пережить локальные этнополитические кризисы армян, болгар, сирийцев и др., но не надлом имперского этноса — греков.

На Руси, следует напомнить, падение Византии зафиксировали ещё до взятия Константинополя турками, связав его с принятием греками Ферраро Флорентийской унии.

Тот же процесс вымывания и нивелировки государствообразующего этнического ядра отвечает за тенденцию угасания средневековых халифатов.

Дезинтеграционные последствия для империи Чингисхана имела  утрата государствообразующим народом — монголами этнической идентичности. Монгольский элемент оказался преимущественно ассимилирован тюркским. Решающим фактором утраты этнической идентичности народов Золотой Орды (не только монголов, но и многочисленных этносов т. н. «дикого поля», включая половцев) явилась их исламская интернационализация в XIV в. Монголы, выполнявшие когда-то евразийскую миссию, не просто лишились своего государствообразующего статуса, но исчезли как этническая группа вне пределов собственно Монголии.

Исторические различия государственных систем Китая и Индии, тяготевших, соответственно, к интегративному унитаризму — в первом случае и этнополитической деструктивности — во втором, во многом обусловливались проблемой идентификации государствообразующего народа. Имперская роль народа хань в Поднебесной цементировала её политическую целостность. В то же время, в Индии, раздробленной на несколько сот государств, не нашлось такого этноса, который мог бы — в первую очередь, по количественным параметрам — однозначно взять на себя государствообразующую миссию.

Значительными политическими ресурсами в средневековой Восточной Европе обладали динамично развивающиеся этнически одноосевые государства — Королевство Польское и Великое княжество Литовское. Государствообразующая роль в последнем католиков-литовцев с успехом осуществлялась, несмотря на явное численное доминирование в ней русского православного населения. Но вот образованная в результате унии Польши и Литвы Речь Посполитая стала всеевропейским символом политической нестабильности. Очевидно, что её двухосевая природа явилась одним из главных факторов внутреннего дисбаланса. В конечном итоге, огромное по европейским меркам государство, простирающееся «от моря до моря», стало предметом многократных разделов между когда-то уступавшими в политической мощи отдельно взятым Польше и Литве соседями.

Сценарий дезинтеграции государств Нового времени чаще всего осуществлялся по той же схеме. Идеологическим катализатором процесса дезинтеграции являлась ревизия государствообразующего статуса титульной нации. Так, фатальным для судьбы империи Габсбургов явился ее переход от австрийского моноосевого к бинарному австро-венгерскому состоянию.

Но чем венгры лучше чехов, хорватов или украинцев? Следующим естественным шагом к распаду империи явились требования легитимизации многоосевого этнополитического устройства, от которого лежал прямой путь к национальной суверенизации. В результате, монархия Габсбургов, номинировавшаяся прежде на роль европейского лидера, ещё до событий Первой мировой войны заслужила определение «лоскутного государства», «политического трупа».

Бинарный вариант государственности не оправдал себя и в отношении этнически близких друг к другу скандинавских народов — шведов и норвежцев. После подписания в 1814 г. шведско-норвежской унии Швеция постепенно теряет былой политический вес в Европе. В 1905 г. движение норвежцев за суверенизацию привело к провозглашению суверенного государства. Утопической оказалась попытка создания в 1958 г. усилиями Насера двухосевой египетско-сирийской Объединенной Арабской Республики. Ввиду подозрения сирийцами египтян в стремлении к гегемонизму, просуществовав лишь три года, она распалась. Неопределенность идентификации государствообразующего народа в Пакистане составила основной исторический мотив распада его в 1971 г. на западную и восточную (Бангладеш) части.

О том, что алгоритм государственной дезинтеграции сохраняется прежним и в современную эпоху, свидетельствует трагический опыт распада Югославской федерации. Десербизация СФРЮ при Броз Тито обернулась категорическим отрицанием государствообразующей роли сербов в посттитовские времена, что ввиду невозможности четкого национально-территориального размежевания подразумевало конфликтный (в отличие от Чехословакии) сценарий распада. Обреченность Югославии обусловливалась также проблемой соотнесения любого из этносов, потенциально выдвигавшего себя на роль государствообразующего элемента, с одной из трех конфессиональных традиций, что при идеологии узко понимаемой национальной государственности не имело, естественно, интегрирующей перспективы. Мнение о югославских событиях как репетиционных для последующей их инсценировки на постсоветском пространстве, где России присваивалась роль православной Сербии, пользовалось одно время широкой популярностью в политологической литературе.

Перманентная этническая конфронтация в современной Африке также обусловлена отсутствием в подавляющем большинстве африканских стран государствообразующего этноса. Государственные границы, оставшиеся от периода колонизаторского администрирования, как правило, не соотносятся с территориальными рамками этнического расселения. В отличие от Европы, в большинстве современных африканских государств (за исключением региона арабского средиземноморского побережья) нет этноса, явно доминировавшего в численном отношении над остальными. Роль государствообразующей силы в прошлом в африканских странах однозначно играли европейские колонизаторы. Деколонизация Африки привела не только к росту национального самосознания автохтонных народов, но и к лишению её государствообразующей оси.

Этот краткий исторический обзор подводит к выводу о необходимости в целях сохранения единства Российской Федерации увидеть применительно к ней роль государствообразующего народа. В противном случае, как это демонстрирует всемирно-исторический опыт, её ожидает перспектива дезинтеграции. Во всяком случае, оба распада государства в XX в. сопровождались (мягкая формулировка) или даже были вызваны уменьшением доли русского народа в населении страны.

Единственный из российских народов, который может в настоящее время выступать в качестве государствообразующего, является русский. Для подтверждения данного статуса достаточно указать на численное представительство русских в населении РФ —81,3%. Положение о государствообразующей роли русского народа не есть декларация национального превосходства по типу идеологемы «Россия для русских», а лишь фиксация этнических истоков происхождения, исторического существования и демографической основы российской государственности.

Существует ли какой-то другой путь государственного амосохранения, чем актуализация цивилизацино-ценностной русской нагрузки в жизни страны? Казалось бы, западный вариант складывания всеединой гражданской нации снимает вопрос о выделении её этнической основы. Но и гражданская нация складывается, как правило, на базе доминирующей в стране национальности. В любом из европейских государств моноэтничность закреплена уже самим фактом его наименования.

Исторический путь складывания гражданских наций Запада проходил через ассимиляцию, потерю этнической идентичности, а то и через прямой этноцид. По образному выражению В.В. Кожинова, если царскую Россию ее неприятели именовали «тюрьмой народов», то было бы еще более оправданным определение Европы в качестве «кладбища народов». При государствообразующей роли русского народа другие этносы Российской империи не только не исчезли с этнической карты, но, пользуясь его защитой и покровительством, существенно подняли уровень развития национальной культуры и самосознания.

Фиксация государствообразущей роли цивилизационно-ценностных накоплений того или иного народа не противоречит принципу национального равноправия. Другое дело, что исторически в ряде государств она закрепляла этнические и расовые привилегии. Такое её гипертрофированное выражение — к примеру, в ЮАР, — обосновываемое в качестве охранительной меры белых колонизаторов против численно преобладающих мигрантов с Севера — представителей народов банту, оформилась в систему апартеида.

Однако применительно к России речь идет не о национальных привилегиях русских, а о дополнительной ценностной нагрузке во многих сферах жизни страны.

Конституционная декларация о цивилизационной русскости России необходима, прежде всего, как основа национальной идентичности русских, кризис которой представляет угрозу существованию российской государственности. Она явится официальным препятствием направлению русофобии, широко распространенной как в современной России, так и за рубежом. Ведь оскорбление государствообразующего народа может означать оскорбление самого государства.

Учитывая направленность современных миграционных потоков —прежде всего, китайской миграции на Дальний Восток, — перспективы прогнозируемого из-за глобального потепления массового переселения из южных регионов в северные, новое обострение ввиду актуализации проблемы перенаселенности геополитической борьбы за «жизненное пространство», предлагаемый подход крайне важен как фактор стратегической национальной безопасности.

В Советском Союзе в качестве одного из механизмов поддержания национальной идентичности использовалась выдача паспортов, содержащих графу «национальность». Современные российские паспорта данной графы не имеют. Её исключение, реализованное в рамках общего проекта разрушения скреп российской государственности, является прямым нарушением конституционных прав граждан. Ст. 26 п. 1 Конституции РФ декларирует, что «каждый вправе определять и указывать свою национальную принадлежность». Государство должно защищать право человека на национальную идентичность, предоставляя, в частности, такую самоидентификационную возможность при паспортизации. Вместе с тем, та же статья Конституции запрещает принуждение к определению и указанию своей национальной принадлежности. Поэтому заполнение восстанавливаемой в паспорте графы «национальность» должно осуществляться на добровольной основе.

Человек, затрудняющийся или нежелающий по каким-то причинам декларировать свое национальное происхождение, может оставить соответствующую графу в паспорте незаполненной.

В дореволюционной России вместо национальной принадлежности фиксировалась конфессиональная идентичность. Введение такой графы в паспортах также крайне важно как фактор, заставляющий человека, по меньшей мере, задуматься, к какой религии он принадлежит.

Задача уничтожения российской государственности напрямую увязана с подрывом ролевого государствообразующего значения русского народа.

Данная технология нашла выражение в репродуцировании феномена русофобии. Миссию идеологической раскрутки русофобских настроений взяла на себя интеллигенция.