Наука об эволюции в животном мире

Даже если предположить, что такое невероятное событие, как возникновение живой клетки все-таки произошло... Впрочем, назвать вероятностью невероятность само по себе противоречит здравому смыслу и научной логике. Но, все-таки, допустим, что это произошло. Здесь ученый мир подстерегали бы новые тупики. Ведь дальнейшая эволюция, какой она представлялась дарвинистам, мыслилась как постепенное усложнение от одноклеточных организмов – ко многоклеточным, от бактерии – до человека.

Однако биологи установили, что жизнь не может существовать в виде отдельной клетки, что жизнь представляет собой совокупность организмов, – биоценоз. Она может существовать только в такой совокупности, – это означает, что эта совокупность должна была уже существовать изначально. Если изначально должна была существовать совокупность сложных организмов, то как же она смогла возникнуть путем усложнения? Есть только два ответа на этот сложный вопрос:такая совокупность была создана одновременно, или она существовала всегда, – вечно. Но второй ответ для нас неактуален, так как вопрос всегда стоял только один – каким образом мир возник? И, складывая все невероятные вероятности возникновения жизни и все невероятно узкие условия ее существования, вряд ли можно ставить вопрос о ее случайном возникновении. 

Главный тезис теории Дарвина – это возникновение новых видов путем естественного отбора. Приспособление к новым условиям обитаемой среды должно было привести к возникновению переходных видов. Однако стопятидесятилетний активный поиск таких видов не принес никаких результатов. Все палеонтологические находки, считавшиеся прежде доказательствами наличия переходных видов, при пристальном и критическом их изучении таковыми не оказались. Так, например, представителем переходного вида от летающих ящеров к птицам считался археоптерикс, наличие у
которого коготков на крыльях и зубов считалось несомненным свидетельством такого преобразовательного процесса.

Однако оказалось, что и современные птицы, такие, как гоацин и турако, имеют точно такие же когти. Да и все прочие признаки, – такие, наличие которых считалось несомненной принадлежностью переходного вида от динозавра к птицам, – имелись или имеются у птиц. По всем же остальным признакам, присущим только птицам, таким, как наличие перьев, полых костей, воздушных мешков и легких, позволяющих дышать в полете – археоптерикс является полноценной, но диковинной птицей. Никакими находками не подтверждается и происхождение млекопитающих от рептилий. В современной палеонтологической науке «прямые предки млекопитающих животных неизвестны», и для ученых, изучающих такие переходы, «до сих пор остается загадкой», каким образом явилось на земле первое животное млекопитающее.

Профессор геологии и палеонтологии Гарвардского университета С. Гулд утверждает, что виды животных, которые можно увидеть в окаменелостях, являются там «полностью оформленными» и такими же «заканчивают свою историю». Дарвинизм, хотя и не соответствовал требованиям научной
теории (об этом позже), но, тем не менее, согласно был принят научным миром как теория. Однако для подтверждения теории всегда требуется эксперимент. Эволюционисты всегда ссылались на то, что эволюция длилась в течение миллионов лет – поэтому такой эксперимент не может быть поставлен. Однако эксперимент все-таки был проведен. Дело в том, что в эволюционном процессе совсем не важно количество лет для его осуществления, а важно лишь количество поколений, необходимых для его обеспечения. Бактерии сменяют поколения очень быстро. Если другим организмам и животным, по подсчетам эволюционистов, для смены необходимого количества поколений потребуются миллионы лет, то бактериям на
этот же процесс всего лишь три года. Эксперимент проводили в течение десяти лет, то есть более чем в три раза увеличив количество
поколений. При этом создавались различные условия, которые, по мнению ученых, способствовали бы процессу эволюции. Но, не смотря
на все старания ученых, эксперимент не удался – видового изменения у бактерий не наступило.

Генетики объяснили этот феномен. «Работы российских генетиков (1970–2006 гг.) академика РАН Ю.П. Алтухова, академика РАЕН Ю.Г. Рычкова, член.-корр. РАН Л.И. Корочкова, д.б.н. Е.А. Салменковой и др., – рассказывает об этом С. Вертьянов, – стали принципиально новым этапом в осмыслении проблемы вида и видообразования.

Исследовав рыб, моллюсков, насекомых, амфибий, рептилий, птиц, млекопитающих, ученые показали, что геном эукариот состоит
из мономорфной и полиморфной частей. Вариации полиморфных генов имеют широкий спектр и обеспечивают внутривидовую изменчивость, определяя второстепенные адаптивные признаки.Мономорфные гены совершенно одинаковы у всех особей одного вида, изменения в них летальны для организма, они кодируют жизненно важные, кардинальные признаки вида, свойственные только ему как уникальному образованию. Поэтому вид определяется как совокупность особей, идентичных по видовым признакам, кодируемым мономорфными генами (виды могут различаться всего
несколькими мономорфными генами).

Благодаря этому открытию (авторы удостоены Госпремии РФ)  стало понятно, почему виды консервативны и не преобразуются в другие: оказывается, каждый вид имеет отличительные видовые признаки, кодируемые мономорфными генами, изменения в которых пагубны».
Ученые-генетики подвергли критике и такое положение эволюционистов, как гомологические органы. Например, сходство в устроении передних конечностей позвоночных считалось подтверждением образования новых видов. Но если бы действительно рука человека произошла от лап животного, то это обязательно нашло подтверждение на генетическом уровне. Однако эту эволюционную связь на уровне генов ученые не обнаружили.

То, что ученые называли рудиментами – органами, которые у эволюционного предка играли важную роль, а у наследовавшего его потомка бесполезным органом – оказались все, без исключения, органами, имеющими определенное значение для жизни. Например, у человека таких рудиментарных органов насчитывали аж 180, но к ним относили и щитовидную, и вилочковую, и шишковидную железы. То, что называли атавизмами – оказались просто уродствами, такими же, как рождение особей с двумя головами и пр. Например, ссылаются на случай рождения мальчика якобы с хвостом. Но при исследовании «хвост» оказался кусочком зародышего слоя. А биогенетический закон Геккеля о том, что вид в период
эмбрионального развития повторяет стадии, которые вид должен был пройти в процессе эволюции, оказался просто подтасовкой и искажением фактов. Геккель исказил пропорции, подрисовал жабры.

И был в этом обмане уличен эмбриологами. Однако до сих пор изображения эмбрионов Геккеля и страшные картинки хвостатых мальчиков красуются в учебниках по биологии.Этим их авторы расписываются в том, что они идут на подобный «вопиющий обман» – фактически на научное жульничество, исключающее их из рядов честных исследователей. Что касается переходных видов от обезьяны к человеку, то доказательств такого процесса также обнаружено не было. Все те найденные останки, которые были внесены в реестр переходных видов, – таковыми признаны не были.

Одни из них, – такие, как, например, питекантроп и синатроп – оказались просто людьми, с развитым мозгом, присущим людям формой челюстей, характерно отличающихся от формы челюстей обезьяны. Устройством вестибулярного аппарата, который дозволял ходить на двух ногах.
Другие – такие, как австралопитек и рамапитек – настоящими обезьянами со всеми присущими им признаками – малым объемом мозга, характерной формой челюстей, устройством вестибулярного аппарата и отсутствием суставного замка, не позволявшим им прямохождение. Эоантроп (пилдаунский человек), как выяснилось в результате обследования в 1953 году, оказался вообще скандальной подделкой, в которой древний человеческий череп был соединен с челюстью современной обезьяны. Челюсть для придания ей возраста была специально обработана химическими красителями, и зубы для  сходства с человеческими были искусно обточены. Гесперопитек (небрасский человек) явился вследствие
недоразумения – его облик воссоздали по одному единственному зубу – такой зуб не мог принадлежать ни человеку, ни обезьяне. Но через
несколько лет нашли полный скелет существа, которому принадлежал этот зуб – оказалось, что это всего лишь дикая свинья.

Синантроп (пекинский человек) появился в ряду предков человека по недоразумению. Черепа настоящих обезьян были найдены в районе со следами развитой человеческой деятельности – по этим признакам решили, что черепа принадлежат переходному виду. Однако разгадка такой деятельности обезьян оказалась довольно простой – люди, обитавшие в этом районе, употребляли в пищу мозг обезьян, проломленные черепа которых и были обнаружены на стоянке древних людей. Рядом в скором времени обнаружили и останки настоящих людей, которых уже никак
невозможно было назвать переходным видом, ибо они обладали характерными человеческими признаками. Питекантроп был включен в этот ряд вследствие того, что находка останков была фрагментарной – отождествление произошло по бедренной кости и крышке черепа, толщина которой не соответствовала толщине кости человеческой. Загадка разрешилась позже, когда были найдены подробные останки первобытных людей. Все сомнения и предположения отпали – питекантроп оказался вполне развитым человеком. Обезьяноподобного у него ничего не было, но череп у него
действительно был феноменальным – он в 2 раза толще черепа современного человека.

Что касается неандертальцев, эректусов и гейдельбергского человека, то сегодня ни у кого из антропологов не возникает сомнения по поводу их принадлежности к людям – даже термин обезьяноподобные к ним не применяется. Таким образом, в ряду так называемых «переходных видов от
обезьяны к человеку» не осталось ни одного представителя этих видов. Однако, надо заметить, что в самом антропологическом методе до сих пор существует много стереотипов, которые активно используются в сравнительной антропологии. Например, необсуждаемый тезис о том, что мозг является органом мышления, а, стало быть, материальный объем мозга является доказательством принадлежности к существу мыслящему. Но фактический материал,имеющийся в распоряжении ученых, опровергает это устоявшее мнение. При трепанации черепов у многих совершенно здоровых психически и не имеющих никаких интеллектуальных изъянов людей – было обнаружено значительное поражение участков мозга, а иногда
и его полное отсутствие. О таких случаях в своей хирургической практике рассказывал святитель Лука (Войно-Ясенецкий).

Мозг, по мнению И.П. Павлова и И.М. Сеченова, является всего лишь координационным органом в организме, переводящим сигналы-сообщения от различных органов в мышечные импульсы. При отсутствии мозга эти координационные функции на себя берет, очевидно, какой-то другой орган, тогда как мышление сохраняется не в координационном органе, а где-то в другом месте, не принадлежащем телу. О чем свидетельствуют случаи поражения мозга при инсультах. У человека, например, нарушена мышечная связь зажигания электрической лампочки с выключателем – он, имея
непораженное мышление, быстро связь восстанавливает – и нажимает выключатель, добывая свет, но тут же об этом забывает, по той простой причине, что у него разрушена мышечная связь. У него нарушен стереотип, хранящий эту связь, но не нарушена творческая мыслительная способность эти связи образовывать. Характерно, что лечение инсультов связано со специальными физическими упражнениями, восстанавливающими мозговые связи с мышечной координацией многократным повторением стереотипных движений.