Что делать православным активистам после "Матильды"

Всё-таки с темными силами надо как-то бороться, а то уж больно меняется человеческий ландшафт после их экспериментов.

Мне абсолютно наплевать, что противостояние «Матильде» называют пиаром фильма. Любое неприятие обращает внимание на тот предмет, который критикуют. Давайте будем молчать о ересях и сектах, давайте не будем говорить о содомитах и абортах, не вскрывать русофобских фальсификаций нашей истории, не обращать внимания на другие многочисленные «странности» нашего общества. Всё можно назвать пиаром. Но слово правды отвращает от зла, тех, кто хочет её услышать.

И здесь молчать нельзя. Главный результат противостояния по «Матильде» - мы получили повод рассказать нашим людям об Императоре и его Семье правду в тех масштабах, в которых в тихие времена нас бы никогда не услышали, издать книги (к сожалению, разного качества) об Императоре, которые массово раскупаются читателями.

Реакция на фильм «Матильда» нравится мне даже просто как факт реакции, факт активности, факт позиции, факт жизнедеятельности. Да, хотелось бы, чтобы Поклонская советовалась с умными людьми по стратегии и тактике ведения своего противостояния. Да, хотелось бы, чтобы наши «профессионалы улицы» были бы более аккуратны, умны, презентабельны и т.д. Но реальность такова, какова она есть…

Уверен так же, что многие из тех, кто пойдут на фильм из-за шума вокруг него или чтобы разобраться, кто прав, выйдут из зала отнюдь не почитателями творчества Учителя. Да и пройти по пути Учителя (ещё не оконченному), преизрядно помотавшему себе нервы, думаю, не многие ринутся.

Много судачат о православных активистах, о том, что они должны или о том, что они не должны делать. Но разве им можно отказать в искренности? Или кто-нибудь верит в то, что их акции так же проплачены, как акции путинской оппозиции?

Думаю, что и наши простые, и не медийно-презентабельные православный активисты, и даже вовсе неумелые имеют право на свой голос. Хорошо, конечно, чтобы кроме зычных голосов они имели ещё и чуткие уши, чтобы улавливать критику, а также зоркие духовные очи, чтобы видеть свои ошибки. Но намного ли более есть таких ушей и таких глаз у считающих себя умными и думающими, но сидящими по домам?

История православного активизма не так «смехотворна» как некоторым кажется. Можно вспомнить, хотя и редкие, но «не смешные» многотысячные акции против НТВ и показа фильма «Последнее искушение Христа» (1997 год). Я помню, это было очень серьезно. Или молитвенное стояние у Храма Христа Спасителя в защиту святынь в 2012 году, или ежегодные стотысячные крестные ходы в Санкт-Петербурге в день перенесения честных мощей святого князя Александра Невского. В этом году крестный ход был связан, в том числе и с фильмом «Матильда».

Везде, где церковное начальство поддерживало и разделяло инициативу православной общественности, всё было очень серьезно. И, кстати, разгул того против чего протестовали, терял свою распущенную оголтелость. Хотя бы на время…

Не знаю, были ли симпатичны или не симпатичны выше перечисленные акции, но на них православным людям надо присутствовать, как бы это не подавалось СМИ. Это и есть мнение церковной общественности, выраженное самим фактом выхода людей на эти собрания. Именно там было ощущение, что и Москва, и Санкт-Петербург - православные города, что русские люди - люди православные, и что Россия - православная страна.

Из нас многие жили в советском государстве, которое было воинственно, по-богоборчески настроено к правде Божией. Современное государство к Православию относится либо нейтрально, скорее с сочувствием, чем с неприятием. В целом государство наше очень похоже на наше общество. Оно сочувствует православию, состав его аппарата, вероятно, так же как и общество в большинстве себя идентифицирует как православных людей. Но это не духовная воцерковленность и не мировоззренческая убежденность, а некое не вполне осознанное чувство сопричастности. Но и это нейтрально-сочувственное состояние современного государства значительно лучше богоборческо-атеистического отношения советского государства, не говоря уже о горячем периоде «культа справедливости» при Ленине и Сталине.

Нужно больше требовать от нашего государства и от наших чиновников. Если их не бередить, у них складывается ощущение, что народ безмолвствует и безразличен к происходящему. Обращение к государству (за неимением Государя) как к третейскому судье исходит из нашего монархического подсознания, которое в нашей стране свойственно всем - и монархистам, и не монархистам. Оно глубже политических убеждений, оно из области национальной психологии, которую сформировало Православие.

И не нужно путать революционность левых в их стремлении срыть до основания любую государственность, со скромными напоминаниями нашему государству, тех или иных православных активистов о его духовных основаниях.

Православный активизм должен постепенно развеять ложное, ещё советское ощущение, что мы светское и при том почему-то атеистическое общество. Активистская деятельность не должна дать замотать тему содомитской пропаганды, борьбу против абортов и их финансирования из бюджета государства (ежегодно выделяется 5 млрд рублей), должна поднять тему признания за венчанием юридического значения, требовать отменить многомиллиардные дотаций на ЭКО, выступить за полный и безоговорочный запрет суррогатного материнства и многих других постулатов, отличающих христианский мир от мира, отрекшегося от Христа.

Но главное, что необходимо сделать, это приложить все усилия, чтобы законодательно, конституционно утвердить Православную веру как основу нашей Русской цивилизации, а, значит, и русской государственности.

Православный активизм необходим нашему обществу, чтобы голос христианской правды полноценно и весомо звучал во всех общественных дискуссиях.

Источник: