Диавол и разделения

Слово «диавол» вызывает звуковую и смысловую ассоциацию со словом «два». Эти слова даже кажутся однокоренными (общий корень «дв»). Если это так, то слово «диавол» по смыслу должно означать «раздвоенный», то есть разделившийся. Это «царство, разделившееся само в себе» (Мф. 12, 25). Любопытно, что в фольклоре, почти у всех народов, диавол представлен двумя ипостасями: сияющим неземной красотой Люцифером и земным комическим образом Мефистофеля, что вполне соответствует образу описанных выше поляризованных духов.

А.Ф Лосев назвал эстетику Рабле сатанинской – Рабле описывал отвратительный низ в человеке, герои его были комичны, но Алексей Федорович сатанинской называл философию и музыку Скрябина, которые были посвящены высокому в человеке, это была философия Героя и героическая музыка, в них не было ничего смешного, даже низ у Скрябина сублимировался в некий универсальный космический экстаз. Однако и то, и другое было метко именовано таким знатоком мифологии, литературы и музыки, как Лосев – сатанинским. Тем самым Лосев представил диавола в его подлинном обличье – в разделенности. Но христианский дух – это не дух разделения и вражды, а дух соединения в любви. «Остерегайтесь производящих разделения» (Рим. 16,17) – предупреждает апостол Павел.

Поляризованные духи – это духи злобы поднебесные (то есть не имеющие корней в бытии ни земных, ни небесных – они поднебесные) против которых наша брань (см.: Еф. 6,12), это диавольские духи небытия, духи разделившегося царства, которое опустеет (см.: Мф. 12,25). «Крайности с обеих сторон одинаково опасны», – предупреждает нас преподобный Иоанн Кассиан Римлянин, наученный великими Египетскими отцами.

Можно сказать так, что диавол действует через крайности. Крайности – это две его руки, но он скрывает это, создавая вражду между теми его полюсами, которыми сам же владеет. Он делает это для того, чтобы перебрасывать из одной своей руки в другую адептов враждующих между собой крайностей, потому что в таком противостоянии возникает ложная альтернатива: всегда кажется, что на другом конце истина. Этой изощренной ложью диаволу удается оттянуть тех, кто примыкает к полярным течениям, от точки Бытия, где только и возможно стояние в Боге и познание истины Жизни.

Еще древний Израиль постоянно подвергался соблазнам этих поляризованных духов: Вавилона и Египта. Египетский и Вавилонский плен это лишь внешнее выражение этих духовных влияний на Израиль. Египетскими жрецами была разработана многоуровневая система управления людьми. Базовый принцип такой системы манипуляции состоял в том, что истина открывалась только посвященному жречеству, а всем остальным давалась ложь, иначе невозможно было, по их мнению, управлять людьми – управляющий должен знать больше управляемого. Однако для того, чтобы ложь не стала очевидной – ее разделили на две лжи: кто распознавал одну ложь, тот принимал за истину ложь другую, думая, что наконец-то обретает истину. Таким образом, ища истину, всегда народ попадал в капкан, хитроумно расставленный жрецами. Язычники были обречены на соблазны лжи. Но Израиль справлялся с этими соблазнами до тех пор, пока имел выразителей Промыслительного начала – пророков. В личностном (ответственном) усилии и в дерзновенном служении Богу пророкам открывались эти соблазны, – они обнаруживали их и разоблачали перед народом. Когда же эта персоналистическая традиция стала оскудевать, тогда Израиль впал в эти соблазны. И вот когда явился Сын Божий, в полноте выражавший именно это личностное, Провиденциальное начало, Израиль не узнал Его и предал на распятие.

Воплощение Иисуса Христа было началом новой эпохи – эпохи персоналистической [314]. На примере фарисеев и саддукеев, которые представляли собой две оппозиционные тенденции в иудаизме (были еще ессеи, почитавшие пророков), – законническую и либеральную, можно увидеть поляризацию духовных сил во встрече с Провиденциальным началом, но необходимо также вспомнить, что эти оппозиционные группы соединились в своей борьбе против Христа, хотя их вражда между собой перед Рождеством Христовым дошла до кровавой бойни, в которой было уничтожено 50 тысяч фарисеев. В беседе Христа с фарисеями и саддукеями (см.: Мф. 22, 24– 39) можно заметить и характерные признаки поляризованных духов: с одной стороны реализм и материализм саддукеев, не веривших в воскресение мертвых (им Христос говорит: «о воскресении мертвых не читали ли вы реченного вам Богом: Я Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова? Бог не есть Бог мертвых, но живых») – отсюда и рождается идея построения земного рая; с другой – буквоедство фарисеев, которые задают Христу вопрос: «какая наибольшая заповедь в законе?» Но и внутри этих поляризованных объединений также можно заметить свою поляризацию. Так в среде фарисеев рождается противостояние тенденций двух законоучителей: Гилеля и Шаммая, один из них представлял более либеральную тенденцию толкования закона, а другой, наоборот, – более жесткую. Саддукеи к закону были равнодушны, хотя и соблюдали его и никаких изменений и дополнений к нему не допускали – их интересовала больше политика. И здесь тоже можно наблюдать поляризацию в политических предпочтениях, ибо были саддукеи, тяготевшие к монархии, а были и те, кто готов был и ввести коллегиальное управление. Это поляризации, так сказать, внутри самого иудаизма, но Христос, вызывает к объединению против него и другие поляризованные и враждующие между собой силы, более ярко выражающими две эти духовные тенденции. Пилатом, воплощающим в себе языческий дух циклического времени, Иисус Христос предается на распятие пассивно – умыванием рук, а синедрионом и
ослепленным народом, воплощающими собой дух хилиазма, предается активно, криками: «распни Его» (Мк. 15, 13). Оторвавшись от Промыслительного, личностного начала, эти два духа в своей вражде против Христа объединяются, поэтому их смело можно назвать антихристианскими духами, духами антихриста.

Обычные попытки объяснить историю дуалистически, то есть как борьбу двух противоположных начал, кажутся неосновательными, потому что одно из этих начал поневоле будет окрашиваться в светлые тона, а это не соответствует действительности. Даже фундаментальная концепция истории А.С. Хомякова, в которой есть целый ряд замечательных мыслей и наблюдений, не разъясняет суть происходящих событий. Ведь «кушитство» и «иранство» (терминология Хомякова) – есть ни что иное, как описанные здесь духи Египта и Вавилона. Правда, у Хомякова «иранство» это более сложное понятие, сюда он включает и Провиденциальное начало, но это непозволительное смешение в конец запутывает все дело. История – это не только борьба антихристианских духов между собой, а их вражда со Христом и носителями Провиденциального начала, но это и победа Христа и поражение этих разделившихся в себе сил диавола.

Закономерности, рассматриваемые нами, можно увидеть в различных проявлениях жизни – это самые общие закономерности, охватывающие весь универсум бытия. В частности, действие их можно увидеть и в истории, ибо в ней бытие проходит стадии становления. Диалектический закон единства и борьбы противоположностей, который мы все изучали в свое время, является лишь неполным описанием универсального закона – он описывает только душевно- материальную его часть, причем в искаженном диавольском (то есть раздвоенном) виде. Эти закономерности, разумеется, надо отнести к жизни падшего человека и распадающегося вследствие этого падения мира, в котором части целостного бытия претендуют на абсолютное место в Бытии, но, тем не менее, они имеют основание в самом целостном бытии, в Божественном устроении мира.

Поэтому с чувственной очевидностью мы убеждаемся в присутствии этого диалектического закона, но эта очевидность делает недоступной для нас задачей созерцание и познание закономерностей более высокого порядка – духовного. Все ошибки и заблуждения человечества покоятся на этой диавольской душевно-материальной очевидности, закрывающей доступ к невидимому миру Духа.

"Мистика или духовность".