Екатеринбургские останки: Ответ на замечания Анатолия Степанова

Уважаемая редакция! Вызывает уважение то, что вы реально публикуете дискуссионные материалы, давая возможность свободно высказываться.
В продолжение полемики по «екатеринбургским останкам» примите, пожалуйста, и эту статью Григорьева и Мановцева. С уважением А.А. Мановцев

7/07/2017 на РНЛ под названием «Вопросы к вопросам» http://ruskline.ru/news_rl/2017/07/07/voprosy_k_voprosam/ были опубликованы замечания Анатолия Степанова по поводу статьи Юрия Григорьева и Андрея Мановцева «Екатеринбургские останки: вопросы к ответам». Умножать полемику можно бесконечно и, безусловно, стоит от этого воздерживаться, но хотелось бы и в данном случае, и на будущее отделить диалог от парирования, призвать к содержательности и себя, и других авторов.

Справедливости ради мне первому должно признать, что, действительно, увлекшись рассказом о впечатлениях, я допустил оценки, на которые можно смотреть как на обвинения, прежде всего если речь идет о тенденциозности, да еще «нетопорной». Справедливы упреки Степанова в небрежности. Постараемся говорить по делу, ради чего оставим также в стороне те или другие некрасивые полемические ходы, допущенные Анатолием Дмитриевичем.

Прежде всего, по поводу следа от сабельного удара на черепе №4. Я заново хотел бы заострить внимание на том, что в 2005 году «по полмиллиметра» был обследован весь череп, и ничего нашли, а теперь В.Л. Попов говорит, что раньше искали не с той стороны (столько лет!) и теперь нашли. Важнее всего здесь такая простая констатация. Уважаемый ученый не может считаться в этом исследовании безукоризненно объективным. О том и Григорьев сказал. И есть единственная возможность: провести по-настоящему независимое и объективное еще одно исследование. Иначе поверить – большая натяжка.

По поводу недостачи костей у скелета №4 я лишь обратил внимание на очевидное несоответствие в текстах. Можно считать, что Анатолий Дмитриевич дал разъяснение.

Далее я позволю себе привести целиком абзац из статьи А. Степанова:

«Или возьмем еще такой аргумент А.А. Мановцева. Вот он доказывает версию следователя Н.А.Соколова о сожжении тел: «Следует напомнить о заключении Н.А.Соколова: тела расстрелянных были сожжены на Ганиной Яме. Соколов был известен как человек скрупулезный, дотошный, добросовестный и ответственный. Он не стал бы подписываться под выводом, предоставленным на рассмотрение матери убиенного Царя, если бы этот вывод не был им выношен». Иногда приходится слышать еще и такое: Соколов - «следователь царской школы», мол, не чета нынешним лапотникам. Но ведь и Кирста, и Намёткин, и Сергеев - были следователями царской школы, почему же их не поднимаете на щит? Вообще-то известно, что следователь Соколов не имел возможности довести свое расследование до конца в виду наступления красных. Да и приступил он к расследованию не по «горячим следам», а более чем через полгода после преступления, когда многие вещественные доказательства были утрачены или изменены. Поэтому приводить такого рода «аргументы», как бы это помягче сказать, ну неприлично что ли...»/

Вопиюще неприличной выглядит та демагогия, иначе не скажешь, которой пронизан приведенный пассаж. Я что-нибудь говорил о следователях царской школы? При чем тут (заведомо сомнительные, вот и приведены) Кирста, Наметкин и Сергеев? Можно ли так смазывать суть вопроса, привлекая объективные трудности Соколова? Кто о них не знает? И кто не знает о подвиге следователя, преодолевшего эти трудности? К чему относятся кавычки в слове «аргументы»? Это ли содержательный разговор?

И разве «несерьезно» то, что Соколовым был подписан доклад Вдовствующей Императрице Марии Федоровне? За этим фактом стоит огромная тема, которой мельком касаться невозможно и от которой отмахиваться невозможно. Степанов отмахивается, говоря: «Теперь о комментариях и вопросах Ю.А.Григорьева, - они посерьезнее».

Даем слово Ю.А. Григорьеву. Здесь без цитирования высказываний А.Степанова не обойтись.

В самом начале статьи А. Степанов сделал обнадеживающее заявление:

«…как я себе представляю, мы вместе с епископом Тихоном (Шевкуновым), профессором В.Л.Поповым, Ю.А.Григорьевым, А.А.Мановцевым, Ю.П.Котенком и другими заинтересованными лицами вместе ищем истину».

Посмотрим, насколько это заявление соответствует действительности.

Анатолий Степанов:

«…уже на конференции в Коломенском хорошо знакомый с делом криминалист В.Н. Соловьев сразу опроверг этот аргумент, озвученный в докладе Григорьева, заявив, что почва в могиле глинистая, а не болотистая. … Григорьев снова возвращается к “торфяному дублению”, ссылаясь на то, что болотом называли это место Соколов, Юровский, Кудрин, Авдонин и Корякина. Но какова же цена этим оценкам? Если быть объективным, то невысокая. Никто из перечисленных Григорьевым людей не является специалистом, да и сказано это ими было не в качестве экспертного заключения, а как простое мнение. Разница-то существенная».

Ответ:

Характеристику почве в Поросенковом Логу в разное время давали участники сокрытия трупов, следователь Н.Соколов, А.Авдонин и Л.Корякина. Все они едины в оценке: это болото. По мнению А. Степанова, цена этим оценкам невысока, потому что «никто из перечисленных … людей не является специалистом». Если бы господин А. Степанов не поторопился как можно скорее дискредитировать всех вышеназванных лиц, если бы не поленился заглянуть хотя бы в «Википедию», то не поставил бы себя этим утверждением в смешное положение. Потому что и А. Авдонин, и Л. Корякина как раз специалисты: А.Адонин – геолог, а Л.Корякина – археолог.

Анатолий Степанов:

«Требует дополнительного объяснения и замечание Григорьева о свинце, вытекшем из расплавившихся в огне костра пуль. Хотя профессор Попов одну из версий предложил, на что почему-то Григорьев не обратил внимания: пули могли пройти навылет».

Ответ:

В интервью А. Степанов неправильно поставил перед профессором вопрос. Он сформулировал его так:

– «Некоторые утверждают, что на Ганиной яме были найдены расплавленные кусочки свинца, – якобы следы от пуль кострища, на котором сжигали тела. А вот в двух найденных кострищах в Поросенковом логу не нашли расплавленного свинца».

Какой вопрос – такой и ответ. Профессор предположил самое логичное: раз пуль нет, значит, они улетели. То есть, ранения были сквозными.

Между тем, речь идет о другом.

Повторяю вопросы в развернутой форме:

Почему в кострищах у Ганиной ямы, где, по мнению А. Степанова, тела не сжигали, свинец вытек из пуль?
Почему в кострищах у Ганиной ямы, где серную кислоту не применяли, много кусочков вытекшего из пуль свинца, а пустых оболочек пуль практически нет? Предупреждаю: ответ о том, что их не нашли, не принимаю. Землю там неоднократно просеивали. Нашли много деталей одежной фурнитуры, размеры которых в разы меньше размеров оболочек пуль.
Почему в кострище в Поросенковом Логу, где тела сжигали, свинец из найденных там пуль не вытек?
Анатолий Степанов:

«Наверное, требует дополнительных разъяснений и вопрос о наличии или отсутствии следов отделения головы от тела на шейных позвонках. Но тут Григорьев говорит все-таки гадательно: мол, неудивительно, что не обнаружены следы отделения головы на костях, поскольку их поверхность “за много лет пребывания в сырой земле повреждена и частично выкрошилась”».

Ответ:

Господин А. Степанов снова лукавит! Он сознательно опускает первую часть моего комментария:

«…при исследовании костей, которое профессор Попов выполнял в ходе следствия под руководством В. Соловьева, у некоторых трупов, в том числе у трупа №4, приписываемого Николаю II, недоставало нескольких шейных позвонков. Ныне “недостача” каким-то образом устранена. При новом исследовании, как и первый раз, на позвонках не было мягких тканей. Ни связок, ни хрящей. Почему же в ответе на вопрос профессор говорит, что следов на хрящах и связках не обнаружено? Нельзя обнаружить следы на том, чего нет!»

Вторую часть комментария А. Степанов, по-прежнему не имея аргументов для ее опровержения, просто называет гадательной. Оставляю это без комментария.

Анатолий Степанов:

«Коль этот вопрос поднимается, наверное, недостаточно объяснений, которые дал В.Л. Попов, что была яма, сняли грунт и появилась могила».

Ответ:

Отвечу вопросами. Кто сказал профессору, что яма была? Да еще с размерами, достаточными для захоронения девяти трупов? Почему грузовик застрял, а не провалился в нее? Когда его вытащили, осталась яма от колеса или колес. Но могла ли она быть достаточной для захоронения? Ведь девять трупов – это почти кубический метр! А почему все участники сокрытия трупов говорят, что яму копали?

Анатолий Степанов:

«Через год следов земли можно и не заметить».

Ответ:

Ну, конечно! Всего-то десять кубометров!»

Анатолий Степанов:

«И, наконец, последний аргумент Григорьева - по поводу найденного следа от сабельного удара на черепе №4. Он, увы, тоже из разряда “аргументов” в кавычках. Он пишет: “Теперь сам В. Попов исследует череп, заведомо зная, что если объект принадлежит Николаю II, то на нем должны быть следы от повреждений ударами сабли. Можно ли считать такую экспертизу объективной?” Ну, конечно, какое может быть доверие Попову? Вот ему, Григорьеву, который даже не принимал участия в исследовании, доверять можно. Он доверия заслуживает... С такими “аргументами” мы, конечно, далеко продвинемся».

Ответ:

Повторю то, что я писал по этому поводу в «Комментариях». Желающий слышать да услышит:

«…В.Попов рассказал, что в свое время изучал обстоятельства убийства Дж. Кеннеди исключительно по публикациям, но при общении с американским экспертом по этому делу вызвал его удивление глубиной своего понимания происшедшего. Не вижу причин, почему этим же принципом не может пользоваться кто-то, кроме В. Попова».

Суть проблемы не в доверии или недоверии. В таком сложном деле, каким является установление принадлежности екатеринбургских останков, полное устранение противоречий, научное обоснование выводов обязательны. Недопустимо, когда вместо обоснованных опровержений доводов оппонентов от них высокомерно отмахиваются. Иногда со ссылками на мнение авторитетов, а порой даже без них. Избранная А. Степановым тактика не оставляет возможности усомниться в том, что заявленный им в начале статьи совместный с оппонентами поиск истины является не более чем фигурой речи. Вместо того, чтобы прислушиваться к мнению оппонентов и опровергать их научно обоснованными аргументами, он всеми силами стремится к дискредитации тех, кто позволил себе не согласиться с его мнением, а уж тем более, с мнением заслуженного авторитета.

В том числе и поэтому считаю нужным предупредить еще одну очевидную колкость А. Степанова: я не считаю себя в судебной медицине фигурой, равной В. Попову. Но у меня достаточно знаний, чтобы оценить обоснованность и научность выводов выполненной иным экспертом работы. Специально для А. Степанова поясняю на более простом примере: на любом заводе дефектоскопист не сможет выполнить сварной шов так, как это умеет высококвалифицированный сварщик. Но этот дефектоскопист обязан искать и находить допущенную сварщиком ошибку.

Призываю А. Степанова не искать в моих вопросах, в моем несогласии с трактовой тех или иных фактов то, чего в них нет. Соглашательство, к которому он призывает – не есть поиск истины. Я и дальше буду придираться к неточностям, необоснованным или недостаточно обоснованным выводам. Потому что цена ошибки в таком важном деле слишком высока.

Источник: