Европа борется с «тенью», а Америка наблюдает

Офшорная аристократия начинает суетиться

Одной из самых серьёзных проблем мировой экономики является её теневой сектор – хозяйственная и финансовая деятельность физических и юридических лиц вне сферы регулирования и контроля государства. Один из распространённых видов «тени» – офшоры. Экономики тех стран, где бизнес начинает увлекаться офшорными схемами, становятся неуправляемыми. Вместе с тем офшорные компании могу дестабилизировать экономики, из которых они вышли и в которых они обычно продолжают свою деятельность. Например, в США, по оценкам правительства, американские компании, зарегистрированные в офшорных юрисдикциях, недоплачивают в казну по 100 млрд. долл. в год.

В начале текущего десятилетия Вашингтон на весь мир объявил о том, что начинает борьбу с офшорами. По инициативе администрации Обамы в 2010 году Конгресс США принял закон FATCA (Foreign Account Tax Compliance Act) – акт о налогообложении иностранных счетов. Его главная цель – препятствовать уклонению от уплаты налогов американских граждан, работающих и проживающих на территории других государств. Это закон экстерриториального действия. Вашингтон сумел добиться того, что банки во всех уголках мира стали докладывать в Налоговую службу США о наличии у них клиентов, подпадающих под определение «налогоплательщик США», счетах этих клиентов и об операциях по их счетам. Фактически Вашингтон обязал все зарубежные банки выполнять функции налогового агента США. Большинство банков покорно стали выполнять возложенную на них обязанность, опасаясь карательных санкций Вашингтона. При этом поток информации налогового характера, организованный с помощью FATCA, представляет собой улицу с односторонним движением. Ни американские банки, ни Налоговая служба США информацию налогового характера об иностранных клиентах другим странам не предоставляют.

Одновременно США в борьбе с офшорным злом инициировали серьёзные начинания в рамках ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития). Членами ОЭСР являются США, Канада, Австралия, почти вся Европа и некоторые другие государства. Без натяжки можно сказать, что ОЭСР – это «золотой миллиард». Летом 2014 года в ОЭСР был утверждён так называемый Стандарт обмена информацией (Common Reporting Standard - CRS). Речь идет об информации налогового характера, которую страны должны предоставлять друг другу, чтобы выявлять «налоговых уклонистов». Осенью того же года была подписана Многосторонняя конвенция о сотрудничестве между компетентными органами по вопросам автоматического обмена информацией по стандарту CRS (Multilateral Competent Authority Agreement - MCAA). По состоянию на август текущего года к конвенции уже присоединилось более 70 государств и юрисдикций.

Примечательно, что в их числе мы видим многие офшорные юрисдикции. Особенно те, которые традиционно относились к сфере влияния Великобритании. Многосторонняя конвенция – рамочное соглашение. В рамках MCAA предполагается подписание двухсторонних соглашений об обмене информацией налогового характера. Некоторые участники MCAA успели уже заключить по несколько десятков двухсторонних соглашений. Приведу примеры таких стран (в скобках – количество соглашений по состоянию на август 2017 года): Португалия (58); Польша (57); Нидерланды (57); Болгария (58); Великобритания (49); Южная Африка (52). Согласно некоторым двухсторонним соглашениям, автоматический обмен информацией в полном объёме начнётся в конце 2017 года. Другие соглашения предусматривают сделать это в 2018-2019 гг. Всего, по данным ОЭСР, по состоянию на август текущего года количество двухсторонних соглашений в рамках MCAA превысило 2000. Каждый день количество соглашений увеличивается. Правда, некоторые страны не спешат брать на себя конкретные обязательства. Среди них Турция, Гана, Чили, Израиль, Гонконг, Кувейт, Саудовская Аравия. В этом же ряду находится и Россия. Она подписала MCAA, но никаких двухсторонних переговоров по обмену налоговой информацией не начинала. Более того, в Государственной думе до сих пор не принят закон о присоединении России к международному автоматическому обмену налоговой информацией (фактически – ратификация конвенции).

Очевидно, что налоговая информация, которой собираются обмениваться участники MCAA, будет представлять практическую ценность лишь в том случае, если страны будут располагать полными данными о конечных бенефициарах банковских счетов и активов (прежде всего, долей в капитале компаний, фондов, банков и т.п.). В 2015 году Европарламент утвердил Четвёртую директиву Еврокомиссии, которая обязывает все страны ЕС создать реестр конечных бенефициаров всех компаний, в том числе в офшорах, «курируемых» той или иной европейской страной. В реестре должны быть указаны имена, национальность и место постоянного проживания реальных владельцев компаний. Требования директивы распространяются также на трасты, которые называют внутренними офшорами из-за их непрозрачности. Четвёртая директива ЕС вступила в силу летом 2016 года, до конца 2017 года страны-члены должны завершить создание реестров. Процесс идёт не очень гладко. В ряде стран возникли дискуссии по вопросу, кого считать конечным бенефициаром (имеются другие категории бенефициаров – транзитные, номинальные и т.п.).

Различно и отношение к тому, насколько доступной должна быть информация, хранящаяся в реестрах. Первоначально Европарламент и Еврокомиссия полагали, что данные о конечных бенефициарах будут доступны всем желающим. Однако такая точка зрения была в некоторых странах поставлена под сомнение. Мол, это противоречит юридическим нормам, гарантирующим человеку право на защиту личных данных, частную жизнь и т.п. Франция, например, изначально планировала создать публичный реестр, доступный всем французским налогоплательщикам, но конституционный суд признал такой подход неконституционным. После этого правительство утвердило конкретный перечень органов и лиц, которые могут получить доступ к реестру. Некоторые страны, ещё не создавшие общенациональные реестры, заявили, что доступ к ним будет ограничен (преимущественными пользователями станут налоговые службы и правоохранительные органы). Другие страны придерживаются полной открытости; как ни удивительно, к ним относится любимое место многих клептоманов – Великобритания. Британский реестр будет абсолютно открытым, проверить бенефициаров британских компаний сможет любой человек.

Возникли споры и по поводу того, следует ли требовать информацию о конечных бенефициарах от трастов. Ведь часто трасты – даже не юридические лица, а договора доверительного управления, сторонами которых являются фонды (банки) и доверители (физические или юридические лица). Трасты являются институтами, гарантирующими анонимность или конфиденциальность конечных бенефициаров (последние могут вообще не быть стороной трастового договора).

На сегодняшний день требования Четвёртой директивы ЕК выполнил примерно десяток стран. Уже сейчас видно, что никакой унификации в реестрах нет, каждый национальный реестр имеет свои специфические особенности, прежде всего разную степень доступности к информации. Трудно даже сказать, когда будет создан общеевропейский реестр. Но и то, что уже сделано в Европейском союзе, заставляет клептоманов из разных стран мира сильно нервничать. Европа перестаёт быть надёжным хранилищем наворованного имущества. Раньше у международных клептоманов были очень популярны такие белые офшоры, как, например, Великобритания, Нидерланды, Люксембург. Там создавались «транзитные» компании, через которые деньги и активы далее перемещались в серые и чёрные офшоры. Многие отработанные годами схемы выведения капитала в офшоры в результате появления европейских реестров ломаются. Даже если офшорные компании будут созданы без использования европейских транзитных фирм, всё равно у первых возникнет необходимость в целях ведения бизнеса открытия счетов в серьёзных (а не офшорных) банках. Если это европейские банки, они обязаны знать конечного бенефициара обслуживаемой компании. Короче, куда ни кинь, всюду клин.

Офшорная аристократия начинает суетиться. Она ищет тёмные углы в европейской экономике. Чтобы не светиться, клептоманы понижают долю участия в капитале ниже 25 процентов (одним из критериев отнесения акционера к бенефициарам, включаемым в реестр, является доля участия в капитале). Сегодня в ЕС таким нормативом является как раз величина в 25 процентов. Но где гарантия, что завтра Еврокомиссия не понизит норматив до 10% и клептоман не окажется в реестре со всеми вытекающими для него неприятностями? Кстати, по правилам FATCA, бенефициарным владельцем считается клиент банка, который имеет долю в капитале, равную 10 процентам и выше. Впрочем, к бенефициарным владельцам, согласно FATCA, могут относиться и те лица, которые могут иметь долю менее 10%, если они могут эффективно влиять на принятие решений в компании. Кто знает, может быть, завтра процентный ценз в Европейском союзе будет вообще отменён?

Наиболее решительные клептоманы вообще уходят из Европы. Однако переход в экзотические офшоры тоже сопряжён с риском. Многие из этих офшоров находятся под зонтиком таких европейских стран, как Великобритания и Голландия, а они начинают давить на традиционные офшорные юрисдикции, добиваясь от них подключения к MCAA. К конвенции об обмене налоговой информацией уже присоединились Британские Виргинские острова, Каймановы острова, Багамские острова и т.д. Один из любимейших у международных клептоманов офшор – Британские Виргинские острова – уже приказал долго жить. Не без помощи Лондона эта офшорная юрисдикция подписала 49 двухсторонних соглашений об обмене налоговой информацией. Столько же, кстати, соглашений подписали и Каймановы острова (по данным ОЭСР на август 2017 г.).

Часть клептоманов из Европы и классических офшоров рванулись в те страны и юрисдикции, которые либо не подписали MCAA, либо подписали, но заключать двухсторонние соглашения об обмене информацией не спешат. Среди последних Гонконг, куда стали перемещаться некоторые любители традиционной офшорной экзотики. Но на Гонконг завтра могут нажать Вашингтон или Пекин, или Лондон, и он начнёт бодро сдавать своих клиентов.

Куда же податься беглому клептоману? Единственный вариант – США. Самое удивительное в истории с созданием международной системы обмена налоговой информации, что среди подписантов MCAA нет главного закопёрщика борьбы с теневой экономикой – Соединённых Штатов. Это яркое подтверждение того, что Вашингтон ведёт двойную игру – зачищает офшоры и прочую «тень» во всём мире и одновременно сохраняет её на своей территории. Цель такой двойной игры – превратить Америку в глобальный офшор, сделать её магнитом, притягивающим сомнительные деньги и активы со всех уголков планеты.

Я не исключаю, что у Барака Обамы в своё время действительно было намерение покончить с офшорами во всём мире, включая саму Америку. В августе 2013 года при поддержке Обамы Конгрессу США был представлен проект Закона об обеспечении прозрачности и содействии соблюдению законности. Это была попытка ввести требование об идентификации бенефициарных владельцев корпораций. Законопроект долго находился в Конгрессе США без всякого движения. Когда в 2016 году произошла утечка информации о клиентах панамского офшора, работа над законопроектом опять оживилась, но он до сих пор не стал законом. Вашингтон явно имитирует работу по созданию реестра. Эксперты отмечают, что даже если реестр появится на свет, то будет иметь крайне закрытый характер, пользоваться им будут лишь правоохранительные органы и спецслужбы США. Ни о какой передаче данных другим странам речи быть не может. Кроме того, предлагается ограничить круг бенефициаров, включаемых в реестры, лицами, участвующими в капиталах компаний, а трасты оставить в покое. Трасты – преимущественно американский институт, который традиционно выполняет функции финансового убежища, гарантирующего анонимность конечных бенефициаров.

Все это ещё раз подтверждает, что Вашингтон втянул Европу в борьбу с офшорами, чтобы Америка в конечном счёте стала единственным глобальным офшором.

Источник: