Европа - это ложь

Люди стали забывать Бога и заменять данный им Богом закон своими придуманными законами. Эту мысль святителя Николая Сербского развивает в своей статье доктор экономических наук, ученый, писатель-публицист Валентин Катасонов

Святитель Николай Сербский немало своих работ посвятил теме законов. Одна из них так и называется: «Слово о законе» (другое название «Наука закона»)[1]. Мысль святителя предельно проста: люди стали забывать Бога и заменять данный им Богом закон своими придуманными законами. Данный Богом закон – Высший нравственный закон.

В ходе человеческой истории Бог корректировал этот закон, заключая с людьми договора, которые в Священном Писании называются Заветами. Предпоследний закон был дан еврейскому народу Богом через Моисея и запечатлен на каменных скрижалях. Последний закон был дан Иисусом Христом всему человечеству, это закон любви: Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга (Ин. 13:34).

Однако сначала обрезанные евреи, а затем крещеные европейцы стали уклоняться от исполнения Высшего закона и вообще выбросили его из своего сердца и своей памяти. Древние евреи стали заменять закон разными преданиями старцев. Иисус Христос не раз обличал книжников и фарисеев именно за такую подмену. Вот лишь один из случаев таких обличений: Тогда спросили Иисуса фарисеи и книжники: зачем ученики Твои не поступают по преданию старцев, но неумытыми руками едят хлеб? Он сказал им в ответ: хорошо пророчествовал о вас, лицемерах, Исаия, как написано: люди сии чтут Меня устами, сердце же их далеко отстоит от Меня, но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим. Ибо вы, оставив заповедь Божию, держитесь предания человеческого, омовения кружек и чаш, и делаете многое другое, сему подобное (Мк. 7: 5-8).

Кроме этих откровенных подмен, положенных на бумагу (папирус), были случаи более «тонкие» и изощренные: фарисеи и книжники выдумали историю о том, что Моисей не весь закон получил от Бога в письменном виде; значительная его часть, якобы, была передана ему в устной форме. Такой устный закон Бог, якобы, предписывал и далее передавать в устной форме, но он предназначался не для всех, а лишь для избранных. Еще до Рождества Христова фарисеи и книжники стали писать свой собственный закон, который впоследствии получил название Талмуд[2].

Вожди еврейского народа этот придуманный закон стали ставить выше Закона, данного евреям через Моисея. Святитель пишет: «Презрел Израиль слова Господни, изреченные через праведных отцов и славных ветхозаветных пророков, забросил Ветхий Божий Завет и предложил своему взору Талмуд и каббалу, сборники людских мечтаний и грез, которые не от Бога» (с. 303-304).

Европейцы последовали примеру еврейских книжников и фарисеев: «Шаг за шагом пошла по стопам древнего Израиля современная Европа, прямо-таки по пятам. Отвергла она Ветхий и Новый Завет и ухватилась за бредни и россказни своих поэтов и философов» (с. 304). Европейцы стали придумывать свои законы. Во-первых, так называемые «законы природы». Тут они немало заимствовали у греческих ученых и философов античности: Пифагора, Гераклита, Аристотеля и других. А кое-что у каббалистов. Во-вторых, «законы юридические». Тут они пытались копировать опыт составителей Талмуда – своеобразного юридического кодекса «модернизированного» иудаизма.

Однако эти придуманные законы европейских книжников в лучшем случае «кривые», а чаще всего откровенно лживые. Они в лучшем случае не согласуются с Законом Моисеевым и Законом Христа. А чаще всего указанные человеческие законы опровергают и попирают оба Закона Бога. Эти придуманные законы природы и юридические законы по аналогии с придумками еврейских книжников можно назвать Европейским Талмудом. Об этих удивительных параллелях истории Израиля и истории Европы мы читаем в работе Николая Сербского «Сербскому народу – из окна темницы», написанной во время его пребывания в немецком лагере Дахау (1944-1945 гг.)[3]. Святитель в ней вспоминает пророка Иеремию, приводя его слова: Как вы говорите: мы мудры, и закон Господень у нас? А вот лживая трость книжников и его превращает в ложь (Иер. 8,8).

Николай Сербский комментирует слова пророка: «Слова эти сказаны как для древнего Израиля, так и для новой Европы. Ведь изменили они своему избранию и были для народов не светом, а тьмой» (с. 379).

Современная Европа шла буквально по следам древнего Израиля:

«Новая Европа разбила скрижали как Моисеевы, так и Христовы; попрала Божий нравственный закон и выдумала псевдозаконы природы, чтобы тяжким ярмом возложить их людям на выю. Существующее объявила она несуществующим и наоборот: несуществующее – существующим. Единственный существующий закон, закон морали, наименованный таковым Самим Богом, отринула она как нечто несущественное, сбросив с себя, как изношенное платье. И наперекор Богу, законам уникальным и неотвратимым провозгласила временный порядок естественных вещей и событий. Словно Господь мог вверить закон бессловесной природе, а не разумному человеку! Однако древний змий, солгавший Еве, внушил – через «вечного жида» - ложь европейским книжникам, и они написали ее своей лживой тростью» (с. 380).

Это, что касается законов природы. Не менее лживы и законы юридические. Святитель пишет:

«"Законы, законы, законы!" - восклицают доктора европейского права и справедливости, а их народы ежедневно и ежечасно копят свои беззакония, как горы до небес. Ибо пишут они законы свои, а не Божии» (с.379). В этой связи святитель даже вспоминает пророка Исаию, через которого Бог глаголал: Горе тем, которые постановляют несправедливые законы и пишут жестокие решения (Ис. 10,1).

Итак, пишут законы «лживой тростью» книжники, которых в Европе называют «учеными» и «юристами». Но пишут «лживой тростью» и другие современные книжники. Это поэты, писатели, историки и философы:

«Написали они ложь в виде в виде стихотворений и поэм, чтобы обратить целомудрие в нецеломудрие, а крещеную европейскую молодежь – в род пёсий, блудный и похотливый.

Написали они ложь в виде романов и новелл, чтобы ослепить глаза европейцев, сделав их невосприимчивыми к Небу, а затем усладить им слизь, землю и все, что пребывает во власти смерти, могилы и червей.

Написали они ложь в виде исторических хроник, в которых слепые силы природы, орудия в руках Божиих, поставили выше Бога и с их помощью принялись объяснять судьбы народов, племен, человека и всего человечества; то есть главными историческими факторами стали у них именно Божии орудия, а не Сам Бог. Сея ложь, прославляли они один народ, принижая другой. Раздражали они – отрабатывая данную им мзду – одно поколение против другого, подстрекая народы восставать друг против друга и натравливая детей на отцов.

Написали они ложь в виде философских трактатов, в которых надменный человек взял на себя бремя, не соразмерное своим ограниченным силам, пытаясь объяснить, как сотворен мир, как удерживается он в своих пределах; что такое человек, каково его предназначение и где его конец. Высасывая все из пальца и не заграждая уста свои, лгали они необузданно, неся всякий вздор. Словно Бог никогда прежде них об этом не вещал! Будто Творец не сказал и не открыл все это людям через Своих избранных служителей, праведников и пророков, и наконец - через Своего Единородного Сына! В довершение всего, написали они ложь о так называемых «естественных законах», посягающих на нравственные законы Божии. [Зафиксировали] на бумаге ложь, невежество и неправду» (с. 380-381).

Про историков, представителей науки и особенно философов, внесших свой вклад в распространение лжи и подрыв христианства и Высшего закона в Европе, я уже достаточно подробно говорил в других своих статьях о Николае Сербском. Это и французские философы-«просветители» XVIII века (Дидро, Вольтер, Руссо, Монтескье и др.), философские «мыслители» Карл Маркс и Фридрих Ницше в XIX веке, «величайший ученый» Чарльз Дарвин в том же XIX веке.

В приведенном выше фрагменте святитель начинает список разрушителей христианской Европы не с них, а с поэтов и литераторов. И это, наверное, правильно. Потому, что хронологически они первые начали подвергать сомнению и даже осмеивать Высший закон Бога. Философы, которые активно начали вытеснять своими «мудрованиями» Священное Писание, появились несколько позднее. Поэты и литераторы, мастера «лживой трости», были «предтечами» философов и ученых, они начали развращать европейский народ.

Мастерам «лживой трости», наверное, это было несложно начать заражать простой народ, потому что свои произведения они часто создавали «с натуры». Особенно впечатляющей была «натура», обитавшая в ограде католицизма. Разнузданность нравов, цинизм, лукавство, сребролюбие, сластолюбие, властолюбие были отличительными особенностями большей части высшей иерархии, священства и монашества западной, католической церкви. Искусство, создававшееся с «натуры», позднее стало называться «натурализмом»[4]. Ложь «натурализма» заключается в том, что он показывает мир с одной лишь стороны. С той темной стороны, где власть захватил дьявол (да и то временно). Другой стороны, где царит Свет и Бог, сторонники «натурализма» не показывают. По той, видимо, причине, что им эта сторона абсолютно недоступна.

Говоря о поэтах, святитель, наверное, имел в виду и таких новаторов эпохи Ренессанса, как Джованни Боккаччо с его поэмой «Декамерон» (середина 14 века) и Алигьери Данте (начало 14 века) с поэмой «Божественная комедия». Для поэзии Ренессанса характерно фривольное, а где-то и кощунственное обращение с библейскими текстами и сюжетами; критика нравов католического священства и монашества незаметно переходила в богоборчество; кроме того, это были первые образчики европейского натурализма и европейской эротики.

Вот оценка «Декамерона»: «Боккаччо спокойно насмехается над религией в угоду любовных утех»[5]. Святитель в списке европейских лжецов забыл назвать художников. А большинство из них также развращали молодежь и разрушали христианскую Европу, как Боккаччо. Взять того же Микеланджело, культ которого был возведен на неимоверную высоту не только у него на родине, в Италии, не только во всей Европе, но и у нас в России. Вот что пишет об этом скульпторе и живописце современный автор: «Достаточно вспомнить Микеланджело с его Сикстинской Капеллой. Микеланджело - убежденный гомосексуалист. Он восхищается мужским телом. Поэтому весь потолок Сикстинской Капеллы покрыт изображениями обнаженных мужских тел, потрясающих по красоте, часть из которых, по настоянию служителей Церкви, прикрыта кокетливыми тряпицами, который Микеланджело с презрением дорисовал позже»[6].

Я уже писал о том, что святитель не только настороженно, но и откровенно негативно относился к европейской культуре, которая была насквозь материалистична и лжива. Святитель вынес ей жесткий приговор: «…культура – это новое язычество, новое идолопоклонство» (с. 171).

Итак, имя европейским книжникам, привыкших писать «лживой тростью», - «легион». Святитель возлагает вину за это не только на современных книжников, но и европейских христиан, которые не дали отпора этим лжецам:

«И никто из людей не привлек их за это к ответу. Все европейские народы давно стали расслабленными, духовно парализованными, так что не смеют они противиться своим надменным и дерзким господам. И когда эти их высокомерные и бессовестные менторы – мрачные как ночь и как могила ненасытные до сребреников и славы – бросили нравственный Божий закон в костер, то вместо него и установили новый закон, якобы «закон морали»» (с. 381).

Европейские философы придумали разные теории происхождения морали. Появились учения о «естественном происхождении» морали, о морали как «общественном договоре», об «относительности» любых моральных норм и т.п. Главное, чтобы у человека не возникло «крамольной» мысли о Боге как источнике морали. О чем упомянутый выше «закон морали»? – Как отмечает святитель, он гласит:

«что человек может по собственному произволу верить или не верить в единого Бога либо в сотню богов;

что каждому предоставляется свобода поклоняться серебряным, золотым, деревянным и бумажным идолам;

что не будет привлечен к ответственности хулящий имя Господне, но подлежит суду оскорбивший уличного сторожа;

что сыновья должны отбросить верования своих родителей как заблуждения и предрассудки, и не слушаться их, и не уважать, но как можно скорее от них изолироваться;

что воскресенье – это никакой не праздник, а обычный будничный день, и что в этот день человеку [просто] надлежит дать своему телу отдыха и пищи больше, чем в прочие дни;

что дозволено безнаказанно убивать всякого выступающего против личных, или цеховых (узкопартийных), или национальных интересов;

что блуд и прелюбодеяние равны браку;

что кража – понятие относительное и следует ее рассматривать в связи с обстоятельствами;

что лжесвидетельство необходимо для спасения отдельных лиц и всего общества» (с. 381-382).

В свое время большевики-безбожники пришли к выводу, что без нравственных опор здание строящегося ими коммунистического общества неизбежно рухнет. Также поняли, что сами они нравственные нормы из пальца не высосут. И пошли на такую хитрость: решили взять эти нормы из Священного Писания, преимущественно из Нагорной проповеди Христа. Так на свет появился Моральный кодекс строителя коммунизма. Плакаты и щиты с текстом этого кодекса были развешаны по всей стране. Продержались они с начала 1960-х до конца 1980-х годов. То есть почти три десятилетия. Но, увы, ни коммунистическую идею, ни Советский Союз они спасти не смогли. И в этом удивительного ничего нет. У этих норм не было корня, следовательно, они не давали и плодов. А корнем, конечно, должна была бы быть Церковь, которую коммунисты продолжали преследовать и притеснять. Моральный кодекс строителя коммунизма советского времени можно сравнить с правилами о здоровом питании, которые должны были соблюдать все граждане советской страны. Была только маленькая загвоздка: правила были, а с пищей был большой напряг.

А тот список моральных норм, которые Европа внедрила в сознание своих граждан (выше они озвучены Николаем Сербским) намного опаснее Морального кодекса строителя коммунизма. Моральный кодекс Европы можно сравнить с рекомендациями по самоубийству. Европейцы уже этого понять не могут, поскольку на протяжении нескольких веков подвергались отравлению опиумом лжи.

Источник: