Краткая история Хазарского каганата по Льву Гумилёву. Что такое этническая химера

В последнее время в медийном пространстве все чаще всплывает тема создания «нового Хазарского каганата» на Украине. В связи с этим полезно было бы вспомнить историю «того» Хазарского каганата (IX – X вв.). Обратимся за помощью к трудам Льва Гумилёва. Уж кто-кто, а он «пропахал» эту тему вдоль и поперек, проанализировав обширную научную литературу и проведя несколько Хазарских археологических экспедиций, где пощупал хазарские памятники своими руками.

В одной из таких экспедиций он даже с аквалангом нырял на дно Каспия. (См. книги Л. Н. Гумилёва: «Открытие Хазарии»; «Этносфера: История людей и история природы»; «Древняя Русь и Великая степь»; «Тысячелетие вокруг Каспия».)

Во-первых, надо заметить, что в связи с историей Хазарии сочинено множество небылиц, в том числе «научных». Гумилёв приводит пример подобного мифотворчества: «Недавно вышла книга (Лондон, 1976 г.), в которой хазары названы тринадцатым коленом (племенем) Израиля». (Сегодня тема «колен» весьма популярна.) В этой научной книге ученый обнаружил множество грубых ошибок, что привело его к следующему выводу: «Да ведь не тайны историографии темных и давних времен интересовали автора. Главное – это связь истории хазар с последующей судьбой иудаизма». (Подробнее в кн. «Этносфера: История людей и история природы».)
Начнем с предыстории. Первые упоминания о хазарах – европеоидах дагестанского типа – относятся ко II в н. э. Вначале они занимали территорию каспийского побережья в районе Терека. Затем распространились до Нижней Волги и заселили ее просторную дельту, перенеся столицу в город Итиль (р-н Астрахани; в то время уровень Каспийского моря был ниже на 8 метров). В VI– VIIвеках хазары частично смешались с пассионарными тюрками-монголоидами, которые в течение 100 лет использовали их территорию в качестве базы для военных походов. Тюрки научили хазар маневренной войне, что помогло им расширить границы Хазарии и отбиться от воинственных арабов и других неприятелей. Тюркские ханы династии Ашина возглавили Хазарское государство (650 – 810-е гг.), обеспечив своей новой родине стабильность и порядок.

Теперь – о евреях. С ними случилась такая история. В конце Vв. в Иране произошла война элит. Верх взяли маздакиты (по имени одного из вельмож Маздака), которые развязали масштабные репрессии. Местные евреи, издавна жившие в Персии, отреагировали на это по-разному. «Ортодоксам-талмудистам маздакиты были омерзительны, вольнодумцам-каббалистам любезны. Торжество маздакитов грозило евреям-толмудистам гибелью, и они эмигрировали в Византию… Когда же в 529 г. в Иране произошла расправа с маздакитами, то примкнувшим к ним евреям пришлось плохо… (они) бежали на Кавказ, подальше от разъяренных персов. И очутились они на широкой равнине между Тереком и Сулаком (р-н Дагестана), стали пасти там скот, избегая конфликтов с соседями и не слишком строго соблюдая традиционные обряды. Однако они свято праздновали субботу и совершали обряд обрезания», – писал Гумилёв.

В такой обстановки бывшие иранские евреи прожили более 200 лет, в гармонии с кормящим ландшафтом и в мирном соседстве с хазарами, пока в VIII к ним не стали прибывать евреи из Византии (где их стали обижать). Но это были уже другие, талмудические евреи – городские, образованные и состоятельные. Эта «эмиграция византийских евреев в Хазарию была облегчена тем, что беглецов встречали единоверцы», т. е. караимы, неталмудические евреи, которых раввинисты посчитали отсталыми и, в последствии, относились к ним с «презрением».

Эти новые евреи хорошо знали, куда и зачем они ехали. Низовья Волги находились на перекрестке крупных торговых путей. «Основным предметом вывоза из Хазарии в VIII – IX вв. были рабы». Но главный доход приносила транзитная торговля и контроль за караванными путями – шелковым (верхним), через современный Казахстан и нижнюю Волгу, и северным, из Ирана в Великую Пермь (пушнина).

Прибывшие евреи довольно быстро наладили связи с тюркской политической элитой, чему способствовало следующее обстоятельство. «В странах Европы и Евразии… браки с еврейками возбранялись христианской и мусульманской религиями. В Хазарии таких ограничений не было». «Богатые евреи подносили хазарским ханам и бекам роскошные подарки, а красавицы еврейки пополняли ханские гаремы. Так сложилась еврейско-хазарская химера», – писал Гумилёв. Произошло это во второй пол. VIII в.

В начале IX в. (после 803 г.) в Хазарии был совершен политический переворот: «в Хазарском каганате некий влиятельный иудей Обадия взял власть в свои руки, превратил хана из (тюркской) династии Ашина (по отцу) в марионетку и сделал раввинисткий иудаизм государственной религией Хазарии». Но, добавим, религией не для простого народа, а лишь для иудеев и небольшой части иудаизированной хазарской аристократии.

Гумилёв резюмирует: «Законный хан из рода Ашина стал иудеем, т. е. принял веру своей матери… Все государственные должности были распределены между евреями, причем сам Обадия… возглавил правительство при номинальном хане (кагане), находившемся с этого времени под стражей и выпускаемом напоказ народу раз в год».

Здесь возникает очень важный, этнологический вопрос: в чем было различие между тюркской и иудейской элитой? Ведь тюрки тоже были пришлыми для хазарского народа. Гумилёв отвечает так: «характер тюрко-хазарских и иудео-хазарских отношений был диаметрально противоположен. Тюрки награждали хазарок детьми, которые вырастали хазарами, с повышенной пассионарностью. Евреи же, наоборот, извлекали из хазарского этноса детей, либо как полноценных евреев (мать – еврейка), либо как бастардов (отец – еврей), чем обедняли хазарскую этническую систему, а тем самым вели ее к упрощению». Этот процесс за 80 лет (в VIIIв.) « дал весьма ощутимые результаты: в стране появилась популяция людей, говоривших по-хазарски… но не бывших хазарами по этносу и культуре».
Надо заметить, что хазарский народ на переворот Обадии отреагировал вяло. Однако тюркская, родовая аристократия решила дать бой. И началась длительная внутренняя война. Точная хронология этой войны не известна, но она была кровопролитна, велась с особой жестокостью, непривычной для войн того времени, и продолжалась до 20-х годов IX в. Поскольку своих воинов у евреев почти не было, они использовали профессиональных наемников из числа кочевников, в которых тогда недостатка не было. В результате множество тюрко-хазар погибло, часть бежала, иудейское правительство победило. Этот урок запомнился надолго, и до распада каганата (через 150 лет) никаких восстаний в Хазарии не было.

«Когда этнос живет как целостность и сталкивается с химерой или антисистемой, дело кончается тем, что остается кто-то один», – писал Гумилёв.

Что же касается отношений Хазарии с Русью, попавшей в конце IX под власть варягов, то Гумилёв делает такой вывод: «варяжские конунги были… сначала союзниками, затем соперниками, а потом вассалами евреев-рахдонитов (купеческой верхушки Хазарии)». В результате их бездарного правления иудео-хазары «использовали русов и славян в войнах с христианами (Византия) и мусульманами-шиитами, подавляя возмущения язычников руками наемников – мусульман-суннитов».

К X веку территория Хазарии расширилась до Крыма (который иудеи делили с греками), Средней Волги и Арала, а с вассальными территориями еще дальше, на север и запад. «Около 900 г. купеческая организация рахдонитов стала гегемоном Восточной Европы. Молчание летописца Нестора, – пишет Гумилёв, – показывает, что в последующие годы Олег не побеждал, а уже в начале Xв. русский флот оперирует на Каспии против врагов хазарского царя. Очевидно, киевские власти стали поставлять хазарскому царю «дань кровью». Они посылали подчиненных им славяно-русов умирать за торговые пути рахдонитов». (Рахдониты в переводе – знающие дороги.)
С точки зрения этнологии Хазария «из системной целостности превратилась в противоестественное сочетание аморфной массы подданных с господствующим классом, чуждым народу по крови и религии». Хазарский народ был обложен высокими налогами и находился «в значительно более тяжелом положении, чем крестьянство на мусульманском Востоке». «Перед начальниками хазары были обязаны падать ниц, а самое печальное, что дети хазар-огнепоклонников продавались на невольничьих базарах… Видимо местное население Хазарии… было полностью беззащитно перед грозными сборщиками налогов», – писал ученый.

Гумилёв поясняет, что народ Хазарии – «тюрко-хазары находились в конце фазы инерции», где пассионарность была уже небольшая, а евреи – в начале фазы инерции (300 лет), т.е. были более пассионарны. «Будучи ровесниками византийцев и славяно-русов (пассионарный толчок Iв н. э.) евреи отличались от них тем, что освоили не природный, а антропогенный ландшафт – города от Чаньани (Китай) до Тулузы (Франция) и караванные пути. Неизбежная взаимосвязь ландшафта с этносом чуть-чуть деформировалась, и этого оказалось достаточно чтобы этническая система (пластичная) превратилась в жесткую, точнее – полужесткую. Это означало, что этнос превратился в общественный слой». Причем небольшой – в столице Хазарии Итиле проживало около 4000 «еврейских мужей».

Ученый обращает внимание на следующую закономерность: «жесткие системы автоматически исключаются из природного саморазвития. Их активность растет за счет постоянных встреч с окружением, и она даже больше, чем у природных этносов. Но «возраста» такие системы не имеют. Поэтому появление их среди природных (натуральных) этногенезов деформирует или, точнее, искажает обычный ход этногенезов региона, т. е. создает «зигзаги», не предусмотренные ни природой, ни наукой».
Гумилёв замечает, что иудео-хазарская химера была не единственной в истории, подобные химеры создали, например, македонские династии Птолемеев в Египте и Селевкидов в Сирии, а также парфянские шахи Аршакиды в Иране, которые «в течение трех веков оставались для своих подданных чужаками». Ученый подчеркивает, что подобные «последствия возникали всюду, где возникали неорганичные контакты на суперэтническом уровне». Здесь надо подчеркнуть – «неорганичные». Ближайший исторический пример – это локальная русско-европейская химера XVIII – XIX веков, которая затронула русскую аристократию и интеллигенцию и усугубила российский кризис начала XXв. («Для всех неромано-германских народов практика европеизации вредна, как переливание крови несовместимых групп», – говорил Гумилёв.)

Но возникает вопрос: почему не возникла похожая химера на Руси, где чужеземцы-варяги господствовали более 60-ти лет – с 882 по 944 г. (до Ольги), – и после того оставались военной кастой? Гумилёв отвечает так: варяги были полиэтничны (не только скандинавы) и являлись «свободными атомами», выброшенными пассионарным взрывом с родины, «со старыми традициями они порвали, а новые, создаваемые их детьми наследовались у матерей (славянок)». Тем более, что они чаще находились в походах, чем дома. «Следовательно, если не дети, то внуки варягов становились славяно-россами подобно тюркютским отпрыскам в Хазарии». Остается добавить, что после крещения Руси в 988 г. возможность образования химер пресекалась православной церковью, запрещавшей браки с иноверцами, в том числе иудеями, которые к началу XII в. занимали в Киеве целый квартал.

Таким образом, с одной стороны варяжские правители Олег и Игорь принесли славянам много горя, проиграв почти все войны (что расходится с привычной версией; подробнее см. в кн. «Древняя Русь и Великая степь»), и сделавшись данниками и вассалами иудео-хазар, с другой – оставили славянам свои пассионарные гены. В конце концов, варяги были полностью ассимилированы.
Не так было с евреями, жившими замкнутой общиной. Гумилёв выделяет главное: «Евреи-рахдониты представляли суперэтнос, искусственно законсервированный на высокой фазе пассионарности. Рассеяние им не мешало, ибо их кормил антропогенный ландшафт – города. Благодаря «искусственности», т. е. повышению жесткости системы, не допускался пассионарный перегрев, но зато сама система становилась хрупкой. Поэтому она и сломалась от первого сильного удара в 965 г.»

Согласно учению Гумилёва жесткие системы успешно функционируют в стабильных условиях, когда все детали на месте и достаточно горючего, если же условия меняются (тяжелый внутренний кризис, война с сильным противником, стихийные бедствия и пр.), то механизм начинает давать сбои, и его «перестройка… трудна». Поэтому жесткие системы, и прежде всего социальные, сильны, но недолговечны, а эластичные (природные) могут выживать в экстремальных условиях и меняющейся среде обитания. Примером тому весь русский XX век.

Таким образом, победа Святослава в 965 г. поставила точку в 150-летнем владычестве евреев в Хазарии. Гумилёв писал: «Гибель иудейской общины Итиля дала свободу хазарам и всем окрестным народам. Зигзаг сгладился и история потекла по нормальному руслу. Хазарские евреи, уцелевшие в 965 г. рассеялись по окраинам своей бывшей державы. Некоторые из них осели в Дагестане (горские евреи), другие – в Крыму (караимы). Потеряв связь с ведущей общиной, эти маленькие этносы превратились в реликты… Распад иудео-хазарской химеры принес им, как и хазарам, покой».