Матрица повсюду

Ни для кого не секрет, что мир за последние полвека сильно изменился. Изменился и человек — как взрослый, так и юный, изменились и отношения между разными поколениями. Конфликт отцов и детей существовал во все времена, то есть каждое новое поколение всегда отличалось от предыдущего, и сегодняшний восемнадцатилетний юноша не похож на своего отца в возрасте восемнадцати лет, как и отец не был похож на деда.

Это вполне естественно — у каждой эпохи свои задачи и свои идеалы. И все-таки разница поколений не отменяет одни для всех законы развития. Другое дело, что в разных условиях эти законы толкают людей на разные поступки, требуют разной степени и качества взрослого участия в жизни подрастающего поколения, заставляют общество по-разному реагировать на подростковую среду и взаимодействовать с ее представителями.

Подростковый возраст во многом является итогом всего предшествующего жизненного опыта. Именно в этом возрасте человек пытается обобщить накопленные знания о себе и о мире, с тем чтобы осознать себя и задуматься о собственном будущем. Едва появившись на свет, человек начинает свое познание мира. Постепенно он обретает доверие или недоверие; самостоятельность или нерешительность; инициативность, предприимчивость или застенчивость и чувство вины; умелость, интерес и наклонности к творчеству или зажатость и ощущение собственной неполноценности. Именно с этим багажом приходится разбираться подростку, чтобы осознать свое «я» и начать думать о том, а что же дальше... Конечно, с такой задачей легче справиться самостоятельному и предприимчивому подростку, уверенному в своих силах и не тушующемуся от каждого обращенного к нему вопроса. Все эти качества формируются в детстве, и ответственны за их формирование родители. Если же к тому возрасту, когда человек делает первые попытки понять себя, необходимые качества не сформированы, то может произойти путаница ролей. Другими словами, подросток неправильно понимает или вообще не понимает, кто он такой, и начинает вести себя несообразно ни своему социальному положению, ни интеллектуальным возможностям и воспитанию, ни возложенным на него родителями надеждам и ожиданиям, ни даже своему полу.

Малолетние преступники или сексуально распущенные подростки как раз и отличаются такой путаницей ролей и неспособностью решить задачу самоидентификации. Если родители, общество или коллектив, которые могли бы помочь справиться с этой задачей, устраняются и подросток остается один на один с самопознанием и самоопознанием, то результаты могут быть самыми неожиданными. Особенно если находятся «добрые дядюшки», подсказывающие, как понять и найти себя, как стать особенным и ни на кого не похожим, как заслужить уважение сверстников, а то и сделаться объектом для подражания, кумиром других подростков, как решить свои внутренние противоречия.

В ноябре 2018 года британская газета «The Daily Mail» опубликовала анонимный рассказ английской учительницы о том, как в одной школе семнадцать детей разного возраста собираются сделать операции по смене пола. Дети уверены, что родились не в том теле, и теперь страдают от гендерной дисфории. Однако учительница уверена, что проблема надумана, что подростку, ищущему самоидентификацию, попросту внушили извне необходимость смены пола. Среди юных трансгендеров были аутисты, но были и здоровые дети, поддавшиеся внушению. Зачем и кому это нужно — другой вопрос, главное в том, что эти подростки заблудились. Быть трансгендером становится модно, и дети восхищаются теми сверстниками, которые решились на такую операцию. Иными словами, сложилась та самая ситуация, о которой можно сказать словами из поэмы Венедикта Ерофеева «Москва — Петушки»: «А бабушка моя, глухонемая, с печи мне говорит: “Вот видишь, как далеко зашла ты, Дашенька, в поисках своего «я»!”»

Глухонемая бабушка была совершенно права: в поисках собственного «я» молодой человек может зайти очень далеко, идентифицируя себя с самыми неожиданными персонажами. Причем вплоть до полной потери индивидуальности. Так, молодой человек может стать жестоким и нетерпимым, пытаясь прояснить свое «я» через разрушение. Истории «школьных стрелков» очень напоминают хрестоматийные описания таких подростков: сначала они обособляются от привычной среды, обнаруживая приверженность избранному идеалу и непримиримость ко всем, кто отличается по убеждениям, вкусам или даже манере одеваться. Затем решаются и на поступок, сближающий их с кумиром. Часто подростки сбиваются в группы, но, если не задалось с группой, точкой опоры может стать все, что угодно.

Но помимо того, как найти себя, те самые «добрые дядюшки» дают и другие советы. Конечно, все уже слышали о «группах смерти» из социальных сетей. Но ведь для того чтобы примкнуть к такой группе и тем более внять совету такого дядюшки, нужно, как минимум, иметь специальное устройство и быть завсегдатаем социальных сетей.

На современных подростков технологии оказывают огромное влияние, однако решить подростковые проблемы техника не может, напротив, благодаря технике проблемы только множатся. Если в гаджетах школьники разбираются лучше учителей и родителей, то с общением у нынешних подростков появились сложности. Общение в сети, распространившееся по всему миру, вытеснило нормальное, живое общение. Но для подростка взаимодействие со сверстниками — одна из основных потребностей. Ведь, помимо самоидентификации, познания себя через других, в подростковом возрасте человек постепенно начинает отделяться от родителей, а потому сверстники становятся важной частью жизни. Не имея друзей или не умея общаться, подросток рискует оказаться в одиночестве, следствием которого может стать не только низкая самооценка, но и депрессия и даже суицид. Получается замкнутый круг: из-за виртуального общения подростки не умеют порой нормально общаться в действительной жизни, но поскольку общение все-таки необходимо, они «зависают» в соцсетях.

Техника умножила и информацию, получаемую подростками. Но что делать с этой информацией, объяснить зачастую некому. Родителям ведь тоже хочется поглазеть на Facebook или Wildberries, из-за чего, по мнению психологов, сокращается время внутрисемейного общения и не в лучшую сторону меняется его качество. Но несмотря на то что подростки начинают отдаляться от родителей, вместе с тем подростковый возраст нуждается в эмоциональном общении со взрослыми, в поддержке и душевной близости с опытным и любящим человеком, во внимании со стороны родителей. Именно во внимании, а не в опеке или грубом вмешательстве в личность подростка. Современные дети недополучают в семьях внимания и любви, а также знаний о добре и зле, о том, что помогает определиться с собой и своим будущим. Все это вместе — возраст активной самоидентификации, недостаток живого общения, в том числе внутри семьи, нехватка базовой, основополагающей информации и засилье информации пустой, неконтролируемой, внушающей жестокость — приводит и к путанице ролей, и к депрессии. Некоторым подросткам, например, представляется, что совершить изуверский поступок, снять действо на видеокамеру и выложить запись в интернет есть проявление достойной подражания удали, это круто. Точно так же как залезть на верхотуру с селфи-палкой, прыгнуть с крыши или проехать, прицепившись к поезду. Все это вещи одного порядка. Сюда же можно отнести и моду на смену пола среди подростков Великобритании, и стрельбу в школах.

Дети, недополучающие внимания от родителей, всегда старались привлечь к себе внимание вне семьи. То же самое происходит и сегодня. Однако технологии опять же позволяют делать это по-новому. Сегодня для того чтобы выделиться и быть замеченным, не обязательна субкультура. Достаточно все той же селфи-палки и смартфона. А дальше весь мир может увидеть тебя висящим на балконе какого-нибудь тридцатого этажа, или мчащимся на крыше электрички, или жарящим яичницу на Вечном огне, или вытворяющим такое, что заставит не только одноклассников раскрыть рты. Изгаляясь, привлекая к себе внимание изуверскими порой способами, подростки, по сути, хотят одного — чтобы их заметили, приняли и полюбили.

Подростковое изуверство вершится по принципу: «Не ведают, что творят». Подросток действительно не всегда может верно понять, плох или хорош его поступок. И чтобы убедиться в этом, взрослым достаточно вспомнить себя в подростковом возрасте. Только сделать это честно и непредвзято, без вздохов на тему «Вот в наше время...». Многое совершается ради одобрения социума или ради поиска подтверждения, что он любим и нужен. Однако виноваты в этом только взрослые — и родители, и общество. В первую очередь, конечно, родители.

Тюменский педагог Марина Солотова уверена: подростковый суицид, как бы он ни был представлен и какими бы обстоятельствами ни объяснялся, имеет одну настоящую причину — недостаток любви, ощущение своей ненужности, чувство ущербности. Человек отказывается жить, когда перестает понимать ценность своей жизни, когда не чувствует, что кому-то нужен такой, как есть, — со своими неудачами, провалами и неоправданными надеждами. Большинство подростков на вопрос «хотели бы они проводить время с родителями вместо соцсетей?» отвечают положительно. Правда, с оговоркой. Подростки хотят разговаривать с родителями о жизни, читать вслух книги, играть в настольные игры, слушать музыку или готовить какую-то необычную еду, а не отчитываться об оценках и не выслушивать в сотый раз о том, какие они никчемные и как неутешительно их будущее. Но очень часто подросток уверен: родителей не волнует ничего, кроме его оценок. Само собой, что с такими родителями серьезно говорить не о чем, поддержки и любви от них не дождешься. Что же остается? Конечно, залезть с головой в интернет, где ждут видеоигры с приключениями и параллельной реальностью, соцсети, где тоже много чего интересного, где тебя оценят и похвалят, а главное, где можно найти человека, который выслушает, поймет и даже что-нибудь посоветует. У «добрых дядюшек» из соцсетей хватает времени на каждого подростка, их не заботят оценки, они готовы дружить и общаться. Та же Солотова приводит весьма красноречивый пример: после освещения проблемы подростковых самоубийств на ТВ родители, просмотревшие передачу, бросились в соцсети обсуждать просмотренное с друзьями. Да, многим родителям и в самом деле не хватает времени на общение с детьми, — если работать на трех работах, тут уже не до общения. Школа и общество устранились от воспитания. А добровольцев и созданных ими организаций на всех не хватает. К тому же далеко не все подростки, а также их родители знают о существовании таких организаций, где с детьми по-настоящему занимаются, где детям интересно и безопасно.

Что же получается? Многое изменилось, изменился и сам человек. Но законы его развития, его потребности и устройство остались прежними. Не всегда и раньше родители могли уделять много внимания детям. Известно, что после войны, во время всеобщей безотцовщины, когда матерям приходилось пропадать на работе, а бандитизм достиг едва ли не апогея, дети также во многом были предоставлены сами себе. С той лишь разницей, что школа в те времена занималась образованием и воспитанием, а не предоставлением образовательных услуг. Да и соцсетей, селфи-палок и гаджетов не было у тогдашних подростков.

В фантастических фильмах типа «Отроки во Вселенной», «Терминатор» или «Матрица» техника, роботы начинают войну с человеком и одерживают верх. Неужели такая война уже началась в действительной жизни? Получается, что человек, создавший и усложнивший технику, не в состоянии с ней справиться и контролировать ее. Во многом современные технологии и в самом деле неподконтрольны, поскольку их влиянию человек уже не может противостоять. Отлепиться от экрана смартфона для многих становится почти непосильной задачей. В общественном транспорте, например, люди на 90% не видят друг друга, уткнувшись в экраны смартфонов. В кафе чуть ли не перед каждым ребенком стоит планшет с мультиками. А если отстраненно взглянуть на публикации в соцсетях, то в большинстве случаев они отдают откровенным безумием. Как иначе можно воспринимать фотографии облупленных тарелок с какой-нибудь нашинкованной морковкой или с гречкой, расставленных на потертой клеенке, и кастрюлек со сбитой эмалью, где, судя по скромным комментариям хозяина фото, находится его скромный завтрак (обед, ужин). Или заходишь в Facebook и видишь на фотографии нечто напоминающее не то вариации на тему «Пятна Роршаха», не то какой-то лунный пейзаж, не то иную архитектурную фантазию. Но из сопроводительного комментария узнаешь, что это «тень моей занавески на моем холодильнике».

Проблемы своих детей родители спешат обсуждать с френдами в Facebook, а не с самими детьми. Подростки находят безликих друзей ВКонтакте, а не обычных, из плоти и крови, в школе или во дворе. Технологии разрушают общение, вмешиваются в отношения семьи, оказывают влияние на воспитание и формирование детей, множат подростковую преступность и заставляют подростков совершать бездумные, дикие поступки. И противопоставить этому пока никто ничего не может. Ведь невозможно представить себе ситуацию, чтобы интернет был запрещен. Нельзя отсечь всех «добрых дядюшек», потому что не успели заблокировать одного, как другой уже заводит новый аккаунт. Нереально отвадить всех подростков от соцсетей, потому что нереально оторвать от планшетов или как-то иначе мобилизовать всех родителей. Скрыть всю информацию о жестокости и насилии тоже едва ли осуществимо. Нужна какая-то очень разветвленная общественная организация, которая по всей стране занималась бы подростками и занимала бы их. Но такой организации нет, и опять же сложно представить, как она могла бы появиться. Получается, что человек не успевает за изменениями, которые происходят в мире благодаря технологиям, созданным самим же человеком. Человек не успевает сам за собой. «Матрица повсюду, — говорил герой одноименного фильма. — Она окружает нас. Даже сейчас она с нами рядом. Ты видишь ее, когда смотришь в окно или включаешь телевизор. Ты ощущаешь ее, когда работаешь, идешь в церковь, когда платишь налоги. Целый мирок, надвинутый на глаза, чтобы спрятать правду».

Да, есть случаи, когда кто-то с легкостью отказывается от аккаунтов в соцсетях, кто-то не живет в виртуальном мире, а лишь изредка заглядывает в гости, кто-то и вовсе не имеет страницы ни в одной сети, что, кстати, вызывает у большинства недоумение и недоверие: видать, публиковать нечего, никакой личной жизни. Но это скорее отдельные случаи, точно так же как в общественном транспорте лишь отдельные люди читают бумажные газеты и книги или смотрят в окно. В том-то и беда, что сделать так могут не все. А заставить — некому. И никакие уговоры, эксперименты или внушения не могут вернуть родителей детям, а детей, как следствие, вернуть родителям.

Но не будем все валить на гаджеты и соцсети, на фильмы и видеоигры. Ведь у человека пока еще есть шанс освободиться от власти техники. Если война с машинами уже началась, то она не на той стадии, как показано в «Матрице». Хотя... кто его знает...

Источник: