Наследие Трудового братства Неплюева и «общинно-братская экклезиология» братства о. Георгия Кочеткова

Николай Николаевич Неплюев (1851–1908) — основатель Крестовоздвиженского трудового братства. Русский дворянин, помещик, христианин, по-новому осознавший свою ответственность помещика и богатого человека и своё христианское призвание перед Богом (Николай Неплюев заслуженно считается одним из предшественников обновленчества в Русской Церкви. — Ред.). Его память особенно почитается в общине о. Георгия Кочеткова.

По воспоминаниям Н. Неплюева (Неплюев 2010, 25), в то время, когда им почти утрачен был смысл жизни («не стоит скучно жить»), в его душе происходит переворот: «Раз, вернувшись с придворного бала во дворце нынешнего регента Баварского, принца Луитпольда, я был более духовно утомлён, чем когда-либо. Мысль, что вся моя жизнь пройдёт в светской суете, среди изящного коварства и утончённого лицемерия, приводила меня в отчаяние. В эту ночь я увидел себя во сне в крестьянской избе, в окне виднелась церковь моего родного села; я был окружён крестьянскими детьми, беседовал с ними и чувствовал в душе такой мир, такую радость, каких наяву уже давно не испытывал» (Неплюев 2010, 25-26). Н.Н. Неплюев бросил дипломатическую службу, ушёл в отставку и после двухгодичного посещения (в качестве вольнослушателя) Петровской сельскохозяйственной академии основал в своём имении школу для крестьянских детей-сирот, из которой постепенно выросло христианское трудовое братство.

Опыт Неплюева интересен сам по себе. Но цель этой статьи — показать, почему его стали использовать представители Преображенского содружества братств (естественно, с благословения их патрона о. Георгия Кочеткова).

Н.Н. Неплюев стремился к «стройной организации жизни на началах братолюбия». Для него христианское трудовое братство было «проповедью в действии» и «лучшей апологией православия» (Неплюев 2010, 36). Стоит назвать хотя бы основные составляющие этого братства: школы для крестьянских детей (преподавались предметы: катехизис, Евангелие, православное богослужение, Деяния и Послания, русский язык, пение, рисование, география, арифметика, геометрия, физика, химия, анатомия и физиология, энтомология, ботаника, русская история, законоведение, межевание, пчеловодство, скотоводство, коневодство, молочное хозяйство, земледелие, садоводство и др.); женская школа (помимо общих предметов, девочек учили шить, заниматься хозяйством); младший и старший братские кружки; трудовое братство.

Как бывший член братства о. Георгия Кочеткова, могу сказать, что из опыта Неплюева членами Преображенского братства было взято лишь то, что послужило формированию «общинно-братской экклезиологии».

Предлагаю сравнить темы книг Н.Н. Неплюева («Беседы о трудовом братстве» и «Отчёты блюстителя о жизни трудового братства») и их интерпретацию в общине о. Георгия Кочеткова:

Обращение к традиции раннехристианских общин

Н.Н. Неплюев отмечал как нечто общее между Трудовым братством и древнейшими христианскими общинами «самый принцип организации жизни и отношений на началах братолюбия» (Неплюев 2010, 60). Любовь Божья, так ярко проявившаяся в жизни раннехристианских общин, по мнению Неплюева, способна преодолеть все противоречия, над разрешением которых бьется мир: «Главная причина всего зла и всех страданий — отсутствие смиренной любви и добровольной дисциплины любви по отношению к Хозяину мира — Богу Живому» (Неплюев 2010a, 249). «Братское общение является высшей потребностью, и удовлетворение этой потребности дает живую радость», — писал Неплюев (Неплюев 2010, 23).

Братство о. Георгия Кочеткова также признаёт для себя основополагающим опыт первохристианских общин, но в центре здесь не общение людей во Христе, и даже не братское общение, а так называемая «харизма братства». Какая харизма? Конечно же «возрождение Церкви» или даже «воскресение Церкви» (естественно, имеется ввиду Русская Православная Церковь). Это слова самого «духовного попечителя». Оказывается, Церковь всё ещё нуждается в воскресении.

Опыт Неплюева пришёлся ко двору именно из-за стремления Николая Николаевича к целостности христианской жизни. Но и эта нераздвоенность, целостность по примеру первохристиан в общине о. Кочеткова толкуется весьма своеобразно.

Что же главное? «Служение Богу и Церкви». Конкретно это означает, что член братства должен стремиться как можно интенсивнее участвовать в братской жизни. Идеальным было бы вообще всё свободное время отдавать делам братства. Известны примеры, когда люди увольнялись с работы, занимаясь только «служениями в братстве», как бы переходя на работу в братство. Для рядовых же братчиков почти все вечера на неделе и выходные оказываются занятыми всевозможными братскими встречами, собраниями и т. д. Для личного же общения между людьми, так ценимого Неплюевым, ни времени, ни сил братчикам уже не хватает.

Дружеские отношения также довольно быстро подменяются «приятельскими» (почему-то считается, что если я посижу рядом на очередном собрании или отвечу на вопрос «как дела?»–«хорошо», то глубокое личностное общение уже состоялось…). Вообще среди так называемых «старших» самый популярный совет тем, кто чувствует, что «что-то не так», что нет дружбы, поддержки, общения: «а ты служи, участвуй в братских всех мероприятиях, приноси пользу и будет у тебя общение в служении, это и будет для тебя “общением любви”, как у Неплюева». Таким образом, используя слова Неплюева братство наполняет их своим содержанием.

Десятина

В братстве Неплюева велась общая трудовая деятельность ради общего блага. Помимо общих средств братства и общего недвижимого имущества у каждого брата и сестры был свой личный счёт в банке. Если человек принимал решение уйти из братства, ему выплачивались его личные средства, накопленные за время жизни в братстве. Сам же Неплюев завещал братству всё своё состояние и все свои земли.

В братстве о. Георгия Кочеткова материальным благополучием отдельных членов братства интересуются постольку, поскольку человек сдаёт пожертвования в пользу братских организаций. Члены братства обязаны сдавать десятину (а на данный момент даже больше — от 12-до 16% своих доходов). Десятина распределяется на «общебратские» нужды: содержание большого двухэтажного дома в с. Холщевики (где живет о. Кочетков); содержание Свято-Филаретовского института (филиала общины о. Кочеткова); книжные выставки, на который продаются книги о. Кочеткова и его единомышленников; помощь катехизации, которая проводится по системе о. Кочеткова. Отчётливо прослеживается забота только о своих «органах управления». Самое интересное, что кого ни спросишь из рядовых братьев или сестёр «Ты понимаешь, зачем тебе нужен братский дом в Холщёвиках?», почти все отвечают: «Не понимаю, но, наверное, братству нужен».

Хотя в братстве о. Георгия есть небольшое подразделение – «Братство благотворительности и милосердия», но это не имеет общебратского значения и в основном оно существует для исключительных случаев. В каждом малом братстве ещё существуют так называемые «заботники». Люди, которых назначили заботниками, узнают и сообщают, какая помощь требуется и кому, общаются с сомневающимися так называемыми «слабыми» или «младшими» братьями и сестрами. Это ли не показатель отсутствия настоящих дружеских отношений между людьми — мол, там у кого-то кто-то умер, а я и не знал, да и не спрашивал, да потому что мне не до него, тут ведь такая интенсивная братская жизнь…

На вопрос, а почему именно в братство, а не в храм надо относить десятину, ответ бывает примерно такой: «Братство делает дело Божие, это стопроцентно, ведь оглашение — это дело Божие, а вот если в церковь отнести десятину, то ещё неизвестно, на какие дела она пойдёт, и вообще мы братство от церкви не отделяем, братство это и есть церковь».

За время моего пребывания в братстве община о. Кочеткова приобрела половину дома в Старосадском переулке в Москве и упомянутую мной бывшую помещичью усадьбу в селе Холщевики. Когда усилиями членов общины этот дом привели в достойный вид, то со всех приезжающих туда братьев и сестёр стали взимать плату за проживание (там, конечно, как в гостинице есть люксы и номера с нарами в 14 коек), причем плата сопоставимая с московскими отелями. Естественно, приезжать туда «по послушанию» о. Георгий Кочетков рекомендует как можно чаще, и, опять-таки, естественно, лучше не по одиночке, а всем братством того или иного города.

Возрастание / Просвещение

Просвещение в православной вере занимало важное место у Неплюева. Этим и симпатично братство Неплюева движению о. Кочеткова.

Неплюев начал своё дело с воспитания крестьянских детей-сирот. Он проводил с ними целые дни, отдавая этим детишкам все свои силы и всё своё время. Позже, когда уже существовали младший и старший школьные братские кружки, частично роль воспитателей взяли на себя старшие ученики. Дети изучали в школе катехизис, православное богослужение, пение, — в общем, приобщались к вероучению Православной Церкви. Кто знает, может быть именно это было главным оправданием перед Богом для Неплюева!

Давайте вспомним, что значили для Неплюева эти дети: «Часто, почти ежедневно, эти дети народа производили на меня, барича-эстетика, самое тяжёлое впечатление. Всё в них напоминало мне великий, многовековой грех отцов моих, тех, которые имели такую большую власть над отцами их, не любили их до ревности о духовном благе их, до сознания своих отеческих и братских обязанностей по отношению к ним, допустили их до одичания. Сознание это заставляло, как собственного греха, покаянно стыдиться их нравственной грубости и любить их не только любовью жалости, но и любовью раскаяния» (Неплюев 2010a, 16).

Преображенское братство видит в воспитании Неплюевым детей-сирот лишь внешнюю форму. В газете «Кифа» (издание общины о. Кочеткова) мы читаем: «Собрать детей-сирот, конечно, можно, и это, вне всякого сомнения, будет замечательным и благородным делом, особенно, если человек посвятит этому делу всего себя, как это сделал Николай Николаевич Неплюев. Однако, я бы не сказала, что это будет воплощением его идей, потому что главным делом его жизни было все-таки созидание Трудового братства. Воспитание детей служило этой главной цели, подготавливая к общей жизни и труду на братских началах» (Интернет-конференция «Школа любви и труда: нужен ли сегодня опыт Трудового братства Н.Н. Неплюева?»).

Мне лично верится с трудом, что для Неплюева христианское воспитание было только формой, а само братство — содержанием. Скорее, братство — это форма жизни, форма христианского единения (как и семья — тоже форма единения людей в любви). Попробуйте-ка, уважаемые члены Преображенского братства, собрать как Николай Неплюев детей-сирот, дать им дом, подарить им свою любовь, воспитать их хорошими людьми, да ещё и (самое главное) свидетельствовать им о Христе!

Но христианское воспитание для членов общины о. Георгия Кочеткова заменяет катехизация, в ходе которой не столько излагаются основы православия, сколько подменяются «общехристианскими ценностями», а главное непрестанно идет исподволь идеологическая обработка оглашаемых.

Например, человеку постоянно, то вскользь, то намёками, внушается, как в Церкви всё плохо; как вредно читать Святых отцов в первые лет пять после воцерковления, лучше протестантские книжки почитать; как постепенно Церковь деградировала от общинного устройства к поместно-приходскому; как произошла антропологическая катастрофа во время советского режима; как надо каяться, вместо того, чтобы праздновать 70-летие победы в Великой Отечественной войне, и что вообще это было никакая не победа… и подобных примеров могу привести великое множество.

Вместо открытости и честного диалога получается псевдооткрытость, недоговаривание, граничащие уже с ложью. Дальнейшее духовное образование (богословский колледж, Свято-Филаретовский институт) продолжается в той же тональности.

Человеку ни на оглашении, ни после оглашения читать Святых отцов не рекомендуют, говорят, что, вот ты сам когда в вере утвердишься, тогда и читай. То есть получается, что человек вообще потом по-другому воспринимает Святых отцов, ведь он привык уже к манере о. Кочеткова, к более поверхностным псевдоцерковным текстам. К тому же добавляется большая доля критицизма в восприятии церковного наследия (особенно после советов старших «фильтровать» Святоотеческое учение в свете современного богословия).

В результате человек, прошедший катехизацию, заражается духовной гордыней, фанатичностью (в братстве часто говорят, что фанатизм — вера без любви, но забывают о том, что фанатизм — ещё и неприятие критики и мания исключительности), отвыкает от «самостояния» перед Богом, от вдумчивого молитвенного чтения Святых отцов, обретает «привычку к братской жизни».[1]

Послушание

Это, пожалуй, самый спорный пункт в практике Н.Н. Неплюева. И, кто знает, может быть, здесь его опыт наиболее пригодился общине о. Георгия Кочеткова.

С первых дней пребывания в школе каждый ребенок имел старшего друга, члена старшего «братского кружка», который пытался привить ему христианское мировоззрение, опекал его, помогал: «Этот старший старается пробудить в нем самодеятельность (сейчас бы мы, наверное, сказали творческую самостоятельность. — Авт.), объясняет ему, что в деле воспитания он не может играть пассивную роль, только подчиняясь педагогическим мероприятиям воспитателей. Он свободный дух, которого насильно заставить быть любящим и благоразумным мы не можем. На воспитателей он должен смотреть как на старших друзей, готовых помочь ему в деле самовоспитания примером, опытом, знаниями, советом. Познать волю Творца и возможно лучше подготовиться к честной жизни по вере составляет высшее благо для него самого» (Неплюев 2010, 31).

Всё трудовое братство подчинялось решениям братской Думы: «От тех, которые по свободному изволению веры и любви добровольно вступили в братство, оно требует на всё время пребывания в братстве во имя общего блага и порядка отказаться от своеволия, добровольно признавая авторитет братской Думы, руководящих правил братства и добровольно им подчиняясь» (Неплюев 2010, 247).

Характерно, что Николай Неплюев называл старших в трудовых общинах высшей совестью общины, а себя как блюстителя братства — высшей совестью всего братства. И, конечно же, на этот почётный титул обратил внимание о. Георгий Кочетков: «Меня здесь потрясло прежде всего то, что он не только себя – кающегося блюстителя братства — назвал высшей совестью, но и старшин в нём называл так же. Это значит, что община и братство имеет единую совесть пред Богом и голос Божий для всех членов звучит одинаково, а не для каждого по-своему, кому как захотелось. Это значит, что люди имели возможность увидеть свои грехи, сверяя себя с этой совестью, что не отменяло их личной совести пред Богом. То, что была совесть высшая, не означало, что другая, низшая, уже не совесть. Ответственность могла быть разная, но каждый человек призывался слушать голос совести внутри себя — и в общине, и в братстве. И именно эта совесть могла призывать к покаянию, именно она более всего указывала на грехи. Не только каждый сам о себе думал, в чём он согрешил, потому что быстро оказывалось, что то, о чём думает отдельный человек, чаще всего вещи мелочные, а больший масштаб человек обретает лишь в соборном разуме Церкви».

Давайте же проанализируем эти слова о. Кочеткова. Он как будто пытается сказать нечто, но не открытым текстом. Во-первых, появляется выражение «низшая совесть» (Неплюев не употреблял такого выражения вообще). То есть нам уже рекомендуют различать «высшую» и «низшую» совесть. Во-вторых, степень «высоты» совести определяется «ответственностью» (= занимаемым в общине о. Кочеткова постом). То есть человек, наделённый «высшей» совестью, берёт на себя ответственность за «низшие» совести. Браво! Папа Римский бы просто расцеловал православного священника за подобную близость к «истине»! В-третьих, о. Георгий Кочетков вскользь упоминает о «мелочности» низших совестей. То есть это предлагается понимать так, что низшие совести каются в мелочах, или что «низшая» совесть не общается со Христом, не анализирует, почему совершила грех, в чём его причина, не способна понять больше своих «мелочных» грехов» и уж конечно права не имеет обличать «высшую совесть» в неправде перед Богом?

В-четвёртых, здесь о. Кочетков открыто заявляет, что «голос Божий для всех членов братства звучит одинаково». В контексте других полунамеков становится понятно, что голос Божий старшие «совести» транслируют «младшим». Вот и всё ясно. Таким образом, в братстве призывают к духовному подчинению не только о. Кочеткову, но и старшим в группах и общинах. Понятно, что после соответствующей катехизации человек уже готов к такому духовному подчинению.

Как вовремя, как кстати пришлись эти формулировки Неплюева!
Интересно, что после выхода книги Неплюева в братстве начались разговоры о послушании не только Богу, но и старшим и друг другу. Про послушание Богу как-то всё время умалчивается (чисто теоретически допускается такая возможность: а вдруг помимо старших человек, наделённый «низшей совестью», понял волю Божью о себе!).

Послушание друг другу тоже не обсуждается и, честно говоря, никто и не понимает, что оно означает. А самое главное — послушание старшим! Самый старший — это конечно о. Георгий Кочетков. Он — совесть братства! Потом идут председатели малых братств (их около двадцати). Потом — старшие внутри конкретных групп и общин. Практически выстраивается вертикаль, структура, повторяющая во многом структуру РПЦ (не зря братство обвиняют в создании параллельной иерархии).

На словах в общине о. Георгия Кочеткова признаётся принципиальная неиерархичность, а на деле — слова, проповеди, книги о. Кочеткова вообще критике не подлежат, а подлежат исполнению; его одобрительный отзыв о том или ином фильме означает рекомендацию его посмотреть; книга, которую он рекомендует прочитать, — как можно скорее надо прочитать и сделать соответствующие выводы! Характерный пример — книги о Великой Отечественной войне, например, книга Никулина «Воспоминания о войне», в которой предлагается такая «оппозиционная» точка зрения: заслуг русского народа нет, надо всем срочно каяться, «освободиться от прошлого», ощутить всю его «мерзость, муть и свинство» и т. п.. Фактов в этой книге минимум, а в основном транслируются какие-то слухи и даже предположения автора.

Покаянная дисциплина

В братстве Н.Н. Неплюева все братья и сёстры исповедовались у братского священника. Но при этом сам Неплюев писал «отчёты блюстителя о жизни трудового братства», в которых анализировал сложившуюся духовную ситуацию в братстве, то, что мешает осуществлению правды и любви Божьей в братстве, касался вопросов покаянной дисциплины, радел о духовном возрастании каждого брата и сестры, призывал к размышлениям на тему молитвы, духовной бодрости: «Многие ли из нас постоянно живут с Богом, духовно ходят перед Богом, ищут Бога, постоянно желая духовного общения с Ним, радуясь ощущению причастия любви Его, имея добрый, спасительный страх Божий в форме постоянного опасения отдалиться от Него, изменить Ему, оскорбить Его?» (Неплюев 2010a, 50).

Конечно, сам Н.Н. Неплюев никогда не считал себя недоступным критике, чувствовал своё несовершенство, всегда был готов смиренно признать свои недостатки. Стоит привести его слова относительно критических замечаний одного из братьев: «Если бы из-за обидной для меня буквы выражения я бы проглядел и не оценил живую правду этих слов, я бы не имел настоящей любви к делу братства, был бы недостоин быть блюстителем братства, я был бы не только барином, но и дурным барином, ставящим своё мелкое самолюбие выше очевидной правды» (Неплюев 2010a, 180).

Особенно отчётливо проявилась роль Неплюева как блюстителя братства в кризисные для трудового братства 1898–1900 гг. В своих «Отчётах блюстителя о жизни трудового братства» он подробно разбирает причины нескольких случаев ухода людей из братства и призывает всех братьев и сестёр к покаянию и изменению жизни. Позже члены братства приняли решение издать эти отчёты: «Радуемся тому, что, появляясь в печати как издание Братства, они приобретают характер честной всенародной исповеди нашей и всенародного покаяния за всё человечество в нас, выказавшего всю силу своей греховности и своего грехолюбия, как только от слов и мечтаний о добре мы перешли к практическому делу осуществления добра в жизни» (Неплюев 2010a, 19).

О. Георгий Кочетков отчётов не пишет. Наоборот, ему обязаны писать отчёты все старшие о своих общинах или группах (итоги жизни общины/группы за прошедший год). Наиболее духовно близко о. Георгий общается со своими так называемыми «послушниками» (люди, которые проходят послушание у о. Георгия; итогом такого послушания, например, может стать обет безбрачия, принесённый послушником ради того, чтобы полнее служить в братстве). На «соборах» Содружества (то есть, когда приезжают все-все братства из всех городов) над послушниками, завершившими своё послушание, читаются особые молитвы «о целожизненном служении». То есть те братья и сёстры, над которыми о. Георгий читал эти молитвы, становились как бы монахами/монахинями в миру, обещали Богу целомудрие, послушание, нестяжание. У меня еще тогда возникли сомнения — почему эти люди не постригаются в монахи?

Что же касается рядовых членов братства, то они обязаны 2 раза в год исповедоваться у о. Георгия Кочеткова. Причём заранее должны написать покаянные грамоты и сами предположить, как им избавляться от того или иного греха. Исповеди эти проходят очень по-разному. Бывали случаи, когда о. Георгий даже не выслушивал людей и не читал их покаянные грамоты.

Есть в братстве о. Георгия ещё и такой жанр как «запись на беседу с батюшкой» (с о. Кочетковым). На такой беседе мне он в начале сказал: «Только не надо, пожалуйста, мне рассказывать всю свою жизнь, всякие подробности»… Конечно, меня это оттолкнуло. Было ощущение, что от тебя хотят поскорее избавиться. Впрочем, допускаю, что мне просто «не повезло», настроение у батюшки было неподходящее…

Также частью покаянной дисциплины в братстве являются «общие исповеди», которые о. Георгий произносит в Москве на братских вечернях. Эти исповеди все остальные члены братства, не живущие в Москве, слушают в записи на магнитофоне.

Это считается более полезным, чем пойти в храм и исповедоваться у какого-нибудь священника. Объясняется такая практика тем, что священник — «внешний» по отношению к братству и некоторые реалии братской жизни просто не поймёт. Итак, получается, что покаяние в братстве зачастую проходит «на расстоянии» и сам о. Кочетков не в силах осуществлять пастырское руководство каждого члена братства. Конечно, есть ещё два священника в братстве, но духовный попечитель — о. Георгий Кочетков.

«Измена делу братства»

И наконец, еще одна «точка соприкосновения». Н.Н. Неплюев тяжело переживал уход из трудового братства какого-нибудь брата или сестры, пытался проанализировать, как и почему это произошло. Но в любом случае ушедшему человеку выплачивались деньги, которые он лично заработал, трудясь на благо братства. Весьма приличная сумма по тем временам. Однако всё-таки получалось, что выход из трудового братства осуждался как «измена делу любви».

Как раз перед выходом книги Н.Н. Неплюева (надо же, какое совпадение!) из общины о. Кочеткова ушло много людей (примерно человек 200–300, хотя официальная версия о. Георгия Кочеткова – «не более 100 человек»). Повод для их ухода — жёсткая реакция духовного попечителя, то есть о. Кочеткова, на частную миссионерскую инициативу некоторого малого братства. Но на самом деле причины были гораздо глубже и серьёзнее: люди эти чувствовали, что-то не то стало происходить в братстве (хотя от себя замечу: ощущение, что «что-то не то в братстве», было и у людей, стоявших ещё при основании братства), какие-то претензии на исключительность, на «харизму возрождения церкви» (распространённое выражение из проповедей о. Кочеткова, хотя всем членам братства рекомендовали в официальных разговорах говорить, что наша харизма — «содействовать возрождению Церкви»). Причём люди ушли далеко не новоначальные, ушли те, кто был с первых лет основания братства. О. Кочетков как-то на «соборе» назвал этих людей «диссидентами, всерьёз диссидирующими» в братстве — очень любопытный пример использования коммунистической терминологии, не правда ли? К этому и приходят подобные организации — начинают с обещания свободы и любви, христианского братства, а заканчивают епитимьями «диссидентам».

В братстве о. Георгия Кочеткова для ушедших также не существует уважительных причин. То есть достойного выхода из братства быть не может. Хотя неоднократно о. Кочетков говорил, что уйти из братства можно только в другое, более лучшее братство, но, мол, такого братства пока в России не существует, значит, и уходить некуда.

Когда человек приходит на оглашение, все в братстве демонстрируют, «какую любовь имеют между собою», как им интересен этот человек, какой он замечательный и т. п. И на оглашении (которое длится год-полтора), и на братских собраниях, особенно в проповедях (особенно о. Кочеткова) людям внушают, что только в данном братстве — истинно христианская жизнь «истинно-воцерковлённых» «полных» членов Церкви, следование за Христом, настоящая Церковь и настоящая любовь, что Церковь у нас «в параличе, почти при смерти» (это текст молитвы на Вечерне в братстве). Человеку постоянно навязывают веру в само братство, в общину, фактически подменяя этими словами Христа, христианство. Почему бы не верить в Церковь? А потому что ещё на оглашении людям внушалось, что братство это и есть Церковь в лучшем смысле этого слова и как было бы замечательно, если бы вместо церковных приходов появились братства! Ведь нигде больше человек не найдёт таких братских отношений, такого счастья как проводить вечера и выходные в «братском общении» (не случайно это выражение у меня в кавычках).

В чём же состоит это «братское общение»?
— Встречи в середине недели: сначала служат Вечерню по сборнику «Православное богослужение» (перевод на русский язык о. Кочеткова) с проповедью, потом ужин. Старший в общине и группе рассказывает новости братской жизни. В конце концов, где-то в 21.00–21.30, приступают к обсуждению какой-либо темы. Примерный список тем: предстоящие мероприятия в братстве; как стать общиной; ситуация вокруг братства; что бы такое сделать для Церкви и общества; как миссионерствовать; как важно учиться в СФИ. Если темы вдруг не оказалось — ну что ж, давайте что ли Евангелие почитаем? Такое случается, я имею ввиду чтение Евангелия, примерно 1 раз в месяц и реже.

— «Братские дни». Сначала литургия в храме, затем «агапа». После агапы — часа полтора идёт организационная встреча, на которой все обсуждают какую-нибудь проблему/тему, имеющую значение для всего братства или даже Содружества братств (например, как наладить диалог с нашим митрополитом, что бы такого сделать, чтоб нас заметили, как собрать средства на братские помещения).

— «Братские соборы». Здесь до недавнего времени обсуждались вопросы жизни всего Преображенского братства, люди задавали вопросы о. Георгию Кочеткову, некоторые даже осмеливались дискутировать (правда, не с о. Кочетковым). Впрочем, на последнем «братском соборе» 2015 года о. Кочетков выразился предельно ясно, сказав, что вы, мол, дорогие братья и сёстры, здесь собрались не для того, чтоб обсуждать решения Большого совета, а для того, чтоб исполнять, и чтобы вам их разъясняли, если вам вдруг что-то непонятно.

Гонения

Деятельность Н.Н. Неплюева постоянно вызывала горячие споры, непонимание, всевозможную критику (мягкую и не очень) со стороны сщмч. Романа Медведя, о. Сергия Четверикова, К.П. Победоносцева. Даже учитывая это, по сравнению с братством о. Кочеткова, трудовое братство Неплюева было гораздо более открытым. Неплюев неоднократно открыто вступал в дискуссии со своими критиками, иногда и признавал некоторые недостатки братской жизни.

В Преображенском же братстве тема гонений на о. Кочеткова и на братство постоянно педалируется. Любая, даже самая адекватная критика воспринимается как гонения (конечно же несправедливые). Всем новеньким в братстве практически сразу рассказывается о ситуации в храме Успения в Печатниках 1997 года. Сам о. Георгий часто вспоминает слова «кто хочет жить благочестиво — будет гоним», не допуская, что есть нечто с его стороны, провоцирующее такую реакцию.

Тема гонений на братство постоянно служит средством «сплочения рядов», а её муссирование способствует еще большей идеологизации и закрытости братства.

Создание Всероссийского братства

Н.Н. Неплюев стремился поделиться своим опытом устроения трудового братства и по возможности распространить этот опыт по всей России.

Также цель создания Всероссийского братства — покаяние. По мнению Неплюева, каяться нужно было в отвержении заповеди о любви к ближним и к Богу, что «неизбежным последствием этого великого векового преступления русского народа и явился ужас и позор нами переживаемого… что и поставило Россию на край гибели и лишило Русскую Православную Церковь поместную возможности быть тем, чем она быть должна — светом мира и солью земли». Н.Н. Неплюев полагал, что «необходимо, чтобы соединились все люди доброй воли и сознательно приняли на себя роль живой совести и миротворца». Проект создания Всероссийского братства имел конкретную программу, цели и задачи.

Программа деятельности:

Главная цель — пробуждение церковного, государственного и национального самосознания и стройная организация жизни на основе православия.
Объединение людей доброй воли, духовенства и мирян, на дело созидания добра в жизни.
Устройство братских собраний для интеллигенции, народа, юношества и детей для достижения этих целей.
Покровительство и содействие частным починам, родственным задачам братства: священников в приходах, учителей в школах и т. д. (См. Неплюев 1901, 131–169)
Идея Неплюева о создании Всероссийского братства также оказалась востребованной в модернистской общине о. Георгия Кочеткова. На эту тему пишут статьи члены братства, всячески популяризируют этот опыт Неплюева.

Идея всенародного покаяния (тут же, кстати, пришлась идея антропологической катастрофы ХХ века) давно уже обсуждается в их среде. Много говорилось о поиске близких по духу людей, их собирание, поддержка связей с ними. В общем, эта идея Неплюева сейчас у «старших» братства находится в стадии разработки (хотя, допускаю, что «старшие» уже в курсе, а «младшие» вообще не понимают, зачем это нужно). Сам о. Георгий Кочетков неоднократно сокрушался, что численность Преображенского братства очень медленно растёт (сейчас примерно 2000–2500 человек), что много людей уходит в последнее время из братства, что нужно всем братьям и сёстрам активнее свидетельствовать, приглашать народ на миссионерские встречи, экскурсии и выставки, проводимые членами братства.

Из всего происходящего можно сделать лишь один вывод — целью создания всероссийского братства мыслится распространение опыта Преображенского Братства (адогматическая катехизации, перевод богослужения на русский язык и т. п.), а также идея всеобщего покаяния за всё, что происходило в советский период.

Хотелось бы, конечно, коснуться и других тем: отношение к семье и детям; отношение к приходам Русской Православной Церкви; вопрос о Крещении и вообще о Таинствах Православной Церкви. Тем более что эти стороны жизни Преображенского братства вызывают лично у меня (после 15-ти летнего пребывания в братстве) массу недоумений, вопросов и горячих возражений. Возможно, я решусь написать об этом в следующей статье.

Выводы

Община о. Георгия Кочеткова безусловно способствовала большей известности опыта Н.Н. Неплюева, но не столько ради памяти Неплюева или ради его идей, сколько ради своих целей: например, показать, что в истории России XX века существовало братство мирян, вдохновлявшееся опытом первохристианских общин; что вся жизнь человека была посвящена братству, все силы и время; что человек перерождался в этом братстве и т. п.

Есть определённые сходства, но и различия между опытом Н.Н. Неплюева и деятельностью «Преображенского братства».

В братстве Н.Н. Неплюева главными целями провозглашались любовь, единение людей во Христе, дружеские открытые отношения и стремление к совместной трудовой деятельности на благо государства, что на деле воплотилось в создании трудового братства. Отметим как очень важное — воспитание крестьянских детей в духе Православия.

Цель же существования общины о. Кочеткова — «возрождение церкви», что практически означает исключительно распространение идей о. Георгия Кочеткова, количественное возрастание братства, преподавательскую деятельность СФИ, финансовую поддержку всех учреждений братства.

Опыт послушания старшим у Н.Н. Неплюева и его отношение к людям, вышедшим из трудового братства, способствовали «процессу закручивания гаек» в общине о. Кочеткова и усиления роли старших, что практически привело к созданию жёсткой структуры и к невозможности достойного выхода из общины.

Усилия Н.Н. Неплюева в большей мере были направлены на социальную реформу, а не на реформу Церкви или создание новой квазицерковной общины «по принципу первохристианских общин», как это делается у о. Георгия Кочеткова.

Поэтому, обращаясь к членам Преображенского братства, хочу сказать:
Дорогие мои, не обманывайтесь — того, что вы ищете в этом братстве, вы не найдёте. Уходите оттуда и стройте самостоятельно отношения во Христе с вашими близкими, родными, друзьями, ищите дружбы во Христе. Вместо этого вы тратите колоссальное количество сил и времени на то, чтобы поддерживать инфраструктуру общины, оплачивать зарплату сотрудникам СФИ, который, мягко говоря, дает сомнительное по качеству духовное образование, да ещё и с соответствующим идеологическим уклоном.

Сдавайте десятину на строительство храмов, на помощь детям-сиротам (если для вас важен опыт Неплюева), на поддержание воскресных школ для взрослых…

Хватит духовного подчинения людям (старшим в братстве), жаждущим духовной власти, а подчас и вовсе неадекватным, зараженным если не манией величия, то духовной прелестью.

Хватит искать себе врагов и этим поддерживать свой угасающий братский энтузиазм.

Хватит считать Русскую Церковь организацией, лишённой благодати Св. Духа, а себя последней надеждой (конечно, никто открыто так не смел выражаться, но поверьте, на братских собраниях можно было услышать нечто ещё более категоричное). Помогайте Церкви, читайте Святых отцов и просвещайтесь.

Стремитесь к воцерковлению жизни, целостности, нераздвоенности, опираясь действительно на Христа и Евангелие, а не на «общинно-братскую» идеологию.

Ищите духовного совета у священников, ходите на исповедь в храм, не заменяя покаяние прослушиванием по магнитофону так называемых «общих исповедей» о. Георгия Кочеткова, сами вопрошайте Бога, не ссылаясь на «старших в братстве», стремитесь к духовной зрелости.

В конце концов создавайте христианские общины, но с благословения священноначалия, не пытаясь построить грандиозную параллельную структуру и «Царство Божие на земле».

Творите дела милосердия, помогайте ближним, не перекладывая эти христианские качества на плечи так называемых «заботников» братства. И хватит примерять на себя образ пророков, провозглашая своей главной задачей (по выражению о. Кочеткова, «харизмой нашего движения») «возрождение Церкви». Давайте смиренно начнём со своего собственного возрождения, своей семьи и друзей, обратясь всем сердцем ко Христу.

Елена

Источник: http://www.blagogon.ru/digest/629/