Власть в России теряет остатки суверенности и приобретает все большую виртуальность

Сегодняшняя Москва – это город, из которого вынули душу. Это особенно остро ощущается при въезде в нее из постепенно оправляющегося (по крайней мере внешне) и приобретающего привычную рабочую инертность Подмосковья.
Темная волна «коронобесия», окончательно накрывшая столицу в Страстную Среду (что, разумеется, глубоко не случайно) своим мертвенным мороком загнала «глубинный народ» в такие глубины потаенного бытия, из которых еще надо суметь выбраться, если обычный режим жизни, пусть на недолгое время, вернется (чего уверенно не обещают нам информированные аналитики).

Менее всего ближе к реальности те, кто жалуется, что «нас угнетает государство», которое ограничивает наши свободы, мелочно регламентирует частную жизнь и т.д. Для того, чтобы делать все это, необходимо просто быть. Обыватель не задается главным вопросом: можно ли говорить о существовании государства, которое рабски, как автомат, «правильно» реагирует на отмашку, полученную от международных глобалистских структур?

Государство по-прежнему делает вид, что оно управляет глобальными процессами и частными вопросами, связанными с развитием страны: «восстановлением» экономики, социальной политикой, наполнением и расходованием бюджета, заботой о простых людях. Между тем вся эта игра в серьезную политику старательно укладывается в главную повестку дня, продиктованную извне – в борьбу с «пандемией». А «пандемия», как мы уже знаем абсолютно точно из многочисленных аналитических публикаций, серьезных работ, посвященных данной проблеме – есть часть давнего плана мировых закулисных сил, главная цель которого – фундаментальное переформатирование т.н. современного мира, закрытие ныне существующей цивилизации. Нашему государству не позавидуешь, ибо ему приходится нелегко: нужно старательно делать вид, что оно защищает и развивает свою страну и заботится о своем народе при том, что одновременно приходится «соответствовать» требованиям внешнего управляющего по планомерному демонтажу, по сути – уничтожению того и другого.

На этом фоне возвышенные рассуждения о роли России и «русском мире» звучат как тонкое и изощренное издевательство над мыслящими согражданами и в этом смысле существенно отличное от прямолинейного издевательства «мэрии», устанавливающей для жителей города график прогулок (при том, что его соблюдение очевидным образом невозможно проверить, а сами жители относятся к этим милым чудачествам команды московского градоначальника с разнообразной гаммой чувств – от растущего раздражения до усталой иронии). В этой гамме нет одного – «верноподданнической» серьезности. Над графиком прогулок не посмеялся уже только ленивый, вплоть до весьма известных и авторитетных в своем деле пародистов, настоящих мастеров своего дела, тонко улавливающих момент, когда смеяться и высмеивать уже можно. А если над властями смеются, то очевидно, что их перестают воспринимать всерьез, а значит, всерьез бояться и уважать. Народ каким-то глубинным нутром чувствует, что бояться, конечно, надо. Но не этих…

Если над властями смеются, то очевидно, что их перестают воспринимать всерьез, а значит, всерьез бояться и уважать

На протяжении последних десятилетий было много всякого, связанного с серьезностью замыслов новых реформаторов, изначально, еще с позднесоветских времен, вознамерившихся в очередной раз в нашей новейшей истории осчастливить свой народ и осуществить кардинальный прорыв и обновление. Политическое проектирование, что основывалось на замысле рекордно быстрого построения капитализма в одной отдельно взятой стране, отталкивалось от аналогичного замысла столетней давности, прямо противоположного по содержанию, но весьма сходного по методам. Тогда, помнится, захотели построить коммунизм или что-то вроде этого. Нынешняя утопия была сильно запоздалой и оторванной от реальности, но столь же успешно, как и та ее предшественница, способствовала разрушению жизненной органики, этой абсолютно необходимой и неизбежной основы для всего, что стремится стать вменяемым и реализуемым проектом в подлинном смысле слова. Теперь мы видим новую, фундаментальную и стремительную смену проектных трендов опять в сторону «левого поворота», что никак не может иметь место помимо российских властных верхов, старательно делающих вид, что они улавливают «ветер истории». В современной истории, однако, имеет место такая буря, что упраздняет розу ветров как таковую: дует со всех сторон и очень сильно…

Эти люди никак не меняются, продолжая дело предшественников и порождая таких же преемников: все их проектирование основано на отвлеченном конструировании, на идеологемах, призванных обслужить очередную утопию, но никак не порожденных самой жизнью, духом и плотью пресловутого «глубинного народа». В итоге сам народ в своем большинстве теряет жизненную ориентацию, впадает в растерянность, перестает верить в серьезность и, так сказать, достоверность «власти». В народе зреет поистине глубинное понимание, осознание неизбежности момента истины: король-то голый; все возвышенные рассуждения о неминуемом и зримом торжестве нашей политики оказываются беспомощным симулякром, пустой фантазией, пиаровским шариком, что лопается от соприкосновения с реальностью.

«Пиар» не может управлять жизнью, сколько бы он не прикидывался внятной идеологией

Реальность, сколь бы она ни была страшна и неприглядна, всегда побеждает фантазию и виртуал; «пиар» не может управлять жизнью, сколько бы он не прикидывался внятной идеологией. Политика понтов, что на протяжении немалого времени обеспечивала рейтинг и политическую стабильность, заканчивается, выработав свой ресурс, и сквозь развеянный мираж «державности» и госпатриотизма (сколько бы еще они не затратили средств на его поддержку) проступает беспощадная правда: это – не власть, творящая волю Божию, имеющая непременное для подлинной власти трансцендентное измерение (из которого и проистекает все остальное); это – марионетки. Реальные терминалы власти, обеспечивающие бесперебойную передачу беззвучного, неслышного нам приказа, не обсуждаемую волю подлинных хозяев мира, скрыты от посторонних глаз. Быть может, они сосредоточены в ячейках оккупационной администрации, разбросанных по офисным центрам из стекла и бетона, покрывших своей сетью порабощенную столицу? Ведь именно там, как показано в некоторых исследованиях, под крышей разных коммерческих компаний помещаются офисы ЧВК и ЧРК зарубежного происхождения. В любом случае теперь уже все большему числу даже простых людей очевидно, что реальная власть над страной помещается отнюдь не в Кремле.

В гениальном романе Александра Проханова «Виртуоз», на который мы в наших работах не раз уже ссылались, показано, как происходит убийство, уничтожение субстанции власти, виртуализация ее, лишение ее той подлинности, без которой власть невозможна. Наша сегодняшняя жизнь – продолжение этой художественной реальности.

Но подлинность живой жизни вопреки всему стремится прорваться сквозь наслоения ложных, фантазийных конструкций политтехнологов, искусственные идеологические заморочки травмированного сознания, конъюнктурные лозунги лукавых политиков, сквозь все эти обрывки, утерявшие адекватную память о былой цельности мысли и жизни. Но всякий раз, как где-то начинает формироваться «точка сборки» этой подлинности, в которой может быть выстроена разумная, вдохновляемая свыше цель, и остатки жизненной органики, так сказать, естественной энергии народа могут соединиться с Божественной благодатью, «властная» бюрократия делает все, чтобы вытоптать, выжечь ее, до смерти пугаясь этой подлинности, этой народной энергии, устремленной к идеалу, питаемой еще не до конца убитой исторической памятью. Ибо подлинность опасна, поскольку может автоматически помножить на ноль всю нынешнюю «илитку» со всеми ее политическими понтами и видимым процветанием. Дать возродиться русской энергии? Нет, это слишком страшно!

Дать возродиться русской энергии? Нет, для «илитки» это слишком страшно!

Управление страной и народом понимается неизменно механистически; стихия бюрократии – механизм, а не организм, искусственность, а не естественность. Значит – смерть под маской жизни, царство симулякров, выдаваемых за подлинные сущности. А это и есть мир «цифры», цифровая цивилизация. Встроенность отечественной бюрократии в «цифровой» проект мировой закулисы (существование которой с очаровательной наглостью отрицают некоторые публицисты) – глубоко закономерна, ибо выражает ее сокровенную суть. Реальная власть над живыми людьми передается бездушной цифре, не имеющей личности и личной воли, как бес не имеет лица (а только личину) и спинного хребта. Самих людей стремятся превратить в лишенных воли цифровых биороботов. А некоторые высокие иерархи с амвона рассказывают нам, что все это не имеет никакого отношения ко спасению!

Нынешняя волна «коронобесия», строго управляемая, давно спланированная и сверхрациональная, стимулируется, однако, абсолютно иррациональными, инфернальными, так сказать, вполне «духовными» мотивами. И, к сожалению, накрывает страну не без потворства церковной иерархии, во всяком случае немалой ее части. Именно отсюда – глумление над таинством Евхаристии, закрытие храмов именно в «иудин день», то есть со Страстной Среды, совершенный руками многих церковников богослужебный разрыв священства и мирского народа, когда народ этот остался вне храмов, наконец, таинственный усиленный мор в сакральных центрах Церкви. Темная мистическая подоплека здесь, на наш взгляд, несомненна. И противостояние «цифровизаторам», загоняющим нас в электронный концлагерь, осознается как задача вполне религиозная, как общественная борьба, имеющая духовную природу. Эта борьба неизбежно воспринимается нами в эсхатологическом измерении, напоминающем о радикальной «смене эона», о предсказанном в Писании конце времен. Однако избавление от утопий и фантазий, от надежды на «князи человеческия», на земную «власть» (как и от инерции «нормальной», обыденной повседневной жизни) дается нелегко.

И даже если (может статься) история – еще не кончилась, она в любом случае приобретает кардинально новое качество. «Обычная» и «нормальная» повседневность закончилась. А предстоит – неимоверно трудная «работа Господня». Впрочем, труднее всего это для начала хотя бы просто осознать и принять…

Источник: