Заложники среднего балла

Перед началом очередного (2016–2017) учебного года в России прошел Всероссийский педсовет, на котором представили нового министра образования.
Естественно, в присутствии премьера и нового министра приятнее было говорить о хорошем: похвалиться успехами, поблагодарить за снижение беcсмысленной бумажной нагрузки. Не нашлось ни одного камикадзе (или его не показали по телевидению), который озвучил бы колоссальную проблему, существующую в каждой школе, но стыдливо замалчивающуюся. Я говорю о «пофигистах» и неудачниках, про которых сами учителя говорят «три пишем, два в уме». С ними мне как детскому психиатру приходится регулярно общаться.

Причины для появления прослойки неудачников самые разные. Это и невысокие интеллектуальные способности учащегося, и некомпенсированный своевременно дефицит внимания, и гипердинамический синдром, и социально-бытовая запущенность, и ненадлежащий контроль со стороны родителей, и порой педагогические ошибки, когда конфликт с первой учительницей напрочь отбивает желание учиться.

Кстати, в этом возрасте многие подростки выражают желание работать и зарабатывать (это позволяет им достойным образом самоутверждаться среди сверстников). А уж потом, понабив шишек, оценив преимущества образования, можно доучиваться в вечерней школе (равные среди равных). Но теперь вечерние школы ликвидированы практически повсеместно, на работу не берут, и вынуждены они, бедолаги, мучаясь сами и мучая педагогов и родителей, тащиться до 9-го класса.

Окончания школы они ждут с нетерпением, планируя, какой профессии будут учиться, надеясь навсегда освободиться от «лишних» (как они уверены) знаний. Рассуждения их просты и понятны: зачем повару разбираться в системе координат или для чего автомеханику заучивать типы соцветий?
И президент, и премьер неоднократно говорили о нехватке специалистов среднего звена, рабочих профессий. Плохо, если есть голова, но нет рук: изобретенную технику некому будет собрать на заводе, выведенные селекционные сорта некому будет выращивать на полях. А на самом деле, абсолютное большинство этих «пофигистов» способны освоить и качественно справляться с выбранной профессией. Но непреодолимой преградой между ними и профессией встает Государственная Итоговая Аттестация (ГИА).

Я не согласна с чиновниками из Министерства образования, что тестовый контроль является единственной объективной формой проверки знаний. Родители и бабушки нынешних учеников, сдававшие экзамены по билетам, имеют более крепкие знания, чем некоторые выпускники, совсем недавно сдававшие ЕГЭ. Нынешние положительные оценки по ЕГЭ отнюдь не гарантируют поступления в желаемый вуз, а те, кто все-таки стал первокурсником, частенько шокируют преподавателей вузов своей безграмотностью.

Но, возвращаясь к ГИА, необходимо заметить, что год от года подготовиться к нему в рамках школы все сложнее именно из-за непредсказуемости. Даже родители неглупых учеников не жалеют денег (если они есть) на репетиторов, желательно из тех, кто участвует в подготовке тестов и может подстраховать от ловушек. А если родители – бюджетники, а выпускников – двое? А если в семье один кормилец? А если?.. Опять расслоение: у богатых возможностей больше, а у бедных меньше? Почему бы не оставить тестовую форму ГИА для тех, кто намерен учиться в 10–11-м классах, а для тех, кто намерен уйти из школы в техникум или училище, – вернуть контрольные и билеты.

Я обследовала интеллектуальные возможности этих неудачников, мечтающих вырваться из школы. Абсолютное большинство из них способны решить типовые задачи по математике, используя заданный шаблон, при необходимой подготовке смогут написать изложение, подготовить ответ в рамках заданного в билете вопроса. Не эти ли качества (умение следовать образцу, находить решение, используя доступные навыки) необходимы хорошему мастеровому?

Так зачем заставлять родителей и педагогов лукавить и искать обходные пути, чтобы любой ценой добиться щадящих условий для сдачи ГИА? Ведь когда ученики могли выбирать между тестовой и традиционной формой сдачи выпускных экзаменов, не было необходимости стольких учеников направлять на щадящий режим сдачи ГИА только для того, чтобы не обрубать им возможность профессионального образования.
И еще. Абсолютно недопустимо делать педагогов заложниками среднего балла по ГИА или ЕГЭ. Это напрочь убивает творческий подход в преподавании и превращает учеников в инструмент для зарабатывания рейтинга. Работу педагога можно оценить лишь по тому, какими гражданами стали его ученики, а это проверяется годами, а не тестами.

Выпускные аттестаты Сергея Королева или Антона Чехова не сделали бы чести их учителям, но сейчас невозможно переоценить их вклад в мировую науку и искусство.

Бедные педагоги вынуждены разрываться между неудачниками (которых им все-таки жалко) и начальством, от которого зависит финансирование. И выбор, к сожалению, бывает не в пользу детей.

Так и получается, что чиновники, оценивающие работу школы по результатам тестов, обманывают государство и препятствуют подросткам в получении среднего профессионального образования. А в кого превратятся через 5–7 лет эти подростки, выброшенные «за борт»? Не имея профессии, они не имеют перспектив для социального роста, значит, превращаются в людей, которым нечего терять.
Люди, выброшенные «за борт», в будущем потенциально способны создать большое социальное напряжение в обществе. Они быстро маргинализируются и поэтому нередко становятся преступниками, «пушечным мясом». Так ради кого создаются эти правила, кто выигрывает по ним?

 Источник: