«Дети, хотите новую маму?»

Телеканалы, строем уйдя на летние каникулы, повторяют однажды виденное. Выбирают, надо полагать, то, что сами считают лучшим.
Лучшее, с точки зрения Первого канала, это его многолетние хиты — ток-шоу «Давай поженимся» и «Пусть говорят». Их теперь показывают дважды — днем и вечером. Смотри — не хочу.
Программу «Давай поженимся» я смотрю крайне редко, а если уж совсем честно, практически не смотрю никогда — разве что случайно, переключая каналы, нарвешься на каких-то запредельно диких персонажей и на несколько минут замрешь у экрана с открытым от изумления ртом.

Так случилось и на этой неделе, когда, изнывая от страшной мысли, что смотреть нечего, а писать надо, в тоске щелкала пультом. И нарвалась. Некий Федор, от которого 8 лет назад сбежала жена, оставив ему троих малолетних детей, хочет снова жениться. В комнатах, скрытые до поры от глаз потенциального жениха, наблюдают за происходящим в студии три потенциальные невесты. Одна из них пришла с маленьким (лет 7) сыном, который по ходу комментирует увиденное: «Мам, ну как тебе жених?» — «Ну, такой хороший дядя».

«Хороший дядя» меж тем рассказывает трем ведущим подробности предыдущей неудавшейся семейной жизни. Ведущие, деликатностью не страдающие, без всякого смущения разбирают его персональное дело. Ясно, что от хороших мужей жены сломя голову не сбегают. Вот и этот выпивал, поднимал на жену руку, всячески третировал — а жена возьми да и сбеги в Севастополь и глаз оттуда не кажет.

«Дети с вами пришли? — деловито интересуется ведущая Лариса Гузеева. — Давайте их сюда». В студию робко, друг за другом, входят дети — две девочки 8 и 10 лет и старший мальчик лет 12. Гузеева усаживает их за стол в центре студии — и тут начинается самое страшное. «Вы по маме скучаете? Вы любите маму?» — забрасывает Гузеева вопросами, один другого бестактнее, растерянных детей. Те в ответ мямлят что-то невразумительное, не отводя глаз от папы. «А вы как бы хотели — чтобы у вас была новая мама или старая вернулась?» — не унимается Гузеева. «Я бы хотела, чтобы была новая», — бормочет одна из девочек. «Не хочу я новую маму», — почти шепчет мальчик, стараясь не встречаться взглядом с папой (в это время малыш, который сидит в одной из комнат вместе с потенциальной федоровской невестой, вскрикивает, прижимаясь к своей маме: «И я не хочу новую маму». «Ну что ты, у тебя же есть я», — утешает та ребенка). Гузеева еще долго их терзает, заставляя вспомнить, кто кого больше обижал — папа маму или мама папу, после чего предлагает детям на время удалиться («Пойдите побегайте и обсудите меня — какая я классная») и объявляет о главном сюрпризе программы: «Из Севастополя приехала бывшая жена Федора Анна».

Анна с новым мужем, усевшись за стол, выкладывает свои претензии: и пил, и бил, и кошку убил на глазах детей, и ее интимное видео в социальных сетях выкладывал, желая опозорить. Гузеева, однако, с фирменной безапелляционностью констатирует: «Пока никакой драмы (ну да, дрались, ну выпивал), чтобы бросить троих детей, я не вижу». После чего вновь зовет детей в студию: «Ребята, ваша мама». Несчастные дети входят и замирают возле матери, которая не делает даже попытки как-то их приласкать. Гузеева же, объявив себя доброй волшебницей, способной выполнить любое желание, предлагает детям немедленно уехать с мамой в Севастополь: «На фиг вам чужая тетя? Поедете с мамой?» Дети, окончательно растерявшись, шепчут: «И с папой». «Папа никуда не денется, а там море, песочек». «Там камни», — вспоминает кто-то из детей. «Я же сказала, что я волшебница, я привезу вам целый самосвал песка», — продолжает настаивать ведущая. Дети уже почти плачут, и она великодушно отпускает их вновь пробежаться по останкинским коридорам, а сама вместе со свахой Розой Сябитовой пригвождает к позорному столбу и мать («Анна, вы кукушка, вас никто насильно в кровать к Федору не клал»), и отца («Я вижу глубоко посаженные глаза, тяжелые нависшие брови, Федор, вы социально опасны»). От робкого напоминания Федора, что он вообще-то свататься сюда пришел, ведущая досадливо отмахивается: «Сегодня решается судьба троих детей, а не как устроить вашу сексуальную жизнь».

Невеста с ребенком демонстративно покидает программу: «Пойдем отсюда, мы к этому дяде даже не подойдем, нехороший дядя». Две других, которым только что жестоко обломали их матримониальные намерения, появившись в студии, поливают несостоявшегося жениха гневом и презрением: «Этот человек даже мужчиной называться не может». «Эти женщины мне тоже не очень нравятся», — не остается в долгу опозоренный на всю страну, но все-таки не сломленный Федор. Гузеева на сей раз обходится без своей финальной фразы: «У нас есть пара», но драма на этом не заканчивается. Камера фиксирует, как за кулисами девочки пытаются выяснить у мамы, почему она бросила их и папу, а старший мальчик рыдает от мучительности выбора: ему хочется в Севастополь к маме, но с папой.

Зрителям пообещали следить за развитием ситуации. Но судя по тому, что это был повтор и никакого уведомления о том, как разрешилась эта коллизия, не последовало, не следили, что и к лучшему. Дети, и без того травмированные семейными передрягами, после такого эфира явно получили сильнейший стресс. То же должны были пережить и зрители по другую сторону экрана, если бы значительное их большинство не утратило способности к искреннему сопереживанию от регулярной повторяемости подобных сюжетов, воспринимая их не как подлинные человеческие драмы, а как очередное шоу, щекочущее нервы.

На этой же неделе в повторе программы «Мужское/Женское» тоже клеймили мать-кукушку, бросившую своих детей, сын которой, подросток, обклеил все столбы города, где она живет, фотографиями с подписью: «Такая-то (фамилия, имя, отчество) — человек без совести». А ведущий Александр Гордон со злорадством объявил: «Вы преступная мать, а значит, должны понести наказание». В студии за ширмой уже ожидали судебные приставы, заранее приглашенные в студию для того, чтобы принудительно доставить ее в отделение и вчинить ей иск о взыскании алиментов. На глазах двух потрясенных сыновей, до того исходивших ненавистью к бросившей их матери, ее под белы руки вывели из студии, после чего эксперты кинулись призывать ребят к великодушию и терпимости по отношению к своей биологической матери.

О том, как цинично и беспардонно ТВ использует детей в своих глубоко аморальных ток-шоу, мне приходилось писать не раз. А уполномоченный по правам ребенка в Москве Евгений Бунимович по следам этих публикаций даже направлял обращения в прокуратуру Москвы и Роскомнадзор. На что получил ожидаемый ответ: признаков нарушения российского законодательства в содержании указанных в публикациях программ не установлено. Вся информационная продукция соответствующим образом промаркирована. К тому же в соответствии со статьей 19 Закона РФ «О СМИ» редакция осуществляет свою деятельность на основе профессиональной самостоятельности и вправе самостоятельно определять тематику программ и осуществлять подбор участников и приглашенных гостей». Особо подчеркнуто, что вмешательство кого-либо в редакционную деятельность СМИ законом не допускается. Ну что ж, а я позволю себе в очередной раз вмешаться. Детей-то жалко.

Источник: https://next.novayagazeta.ru/articles/69474