Чудовище

Интересный рассказ попался. В связи с принятыми поправками в ст. 116 УК РФ «Побои» рассказ вскрывает весь зловещий смысл продвигаемых ювенальных не хуже чем самые обстоятельные и подробные публикации. Потому рекомендую его внимательно прочитать и подумать кому и зачем нужна ювенальная юстиция, и как именно её намерены продвигать в стране. Рассказ называется… Чудовище

– Мама, ты – проститутка! – сообщил восьмилетний Колька и отпихнул тарелку. Он ненавидел гороховый суп.

На кухне наступила тишина. Потом с грохотом упала кастрюля – это мама уронила.

– Так... – отец спокойно отложил ложку. – Ты, Николай, конечно, ещё не знаешь, что это такое. Но выдрать тебя придётся – просто, чтобы научился думать впредь, что родителям говоришь. Он встал и потянулся к ремню. Отец у Кольки военный, ремень у него всегда поблизости. Пока он только грозил – но сейчас, похоже, был настроен серьёзно.

– Мальчик в школе набрался слов, сам не понимает, – лепетала мама, хватая огромного отца за руки, закрывая Кольку собой. – Ну, Вася, ну перестань...

– Пусть башкой учится думать! – делал грозные глаза отец, пытаясь прорваться к Кольке. – Пусти!

Верный признак неправоты, между прочим – когда на слова отвечают силой...

– Я знаю, что такое проститутка, – неожиданно громко и отчётливо сказал Колька из-за спины матери. Он стоял, скрестив руки на груди. – Я всё знаю. Проститутка – это нехорошая, аморальная женщина, которая занимается сексом за деньги. И наша мама – проститутка.

Родители замерли. У мамы на лице проступили веснушки.

– Коленька, глупый, что ты такое говоришь...

– Я не глупый. Я всё про вас знаю – хоть вы и пытались меня обмануть. Вы мне всё время лгали. Лгали, лгали, лгали... – Колька говорил ясно и отчётливо, как будто щелбаны раздавал. Именно так и должна звучать правда. – Лгали про деда Мороза. Лгали, что Вольфа отдали в дом для престарелых собак. А ведь Вольфа убили – "усыпили", как вы выражаетесь! Лгали, когда говорили, что детей приносит аист. На самом деле дети рождаются от секса; а сексом занимаются голые проститутки, – он с ненавистью выделил слово "проститутки", – за деньги. Отец тебе за секс отдаёт зарплату – потому что ты проститутка.

Мама стояла, ничего не понимая.

– Коля...

– Так... – решительно отодвинул её отец.

Колька попятился.

– И про тебя всё знаю! – смело крикнул он в лицо отцу, стоя на пороге и готовый дать стрекача. – Ты – никакой не защитник Родины, а каратель! Я всё знаю про твои командировки... Хороша семейка! Я-то вас любил! Я-то верил, что вы – лучшие на свете, а вы – лгали!.. Ненавижу!!!

Отец вдруг отбросил ремень. Он сжал руки в кулаки, огромные и красные. Потом разжал ладони, торопливо присел, ища глазами Колькины глаза, попытался ухватить его за руки, но Колька отскочил:

– Не смей трогать, в суд подам!

– Да кто тебе такой чепухи наговорил?!

– Дядя Альфред! И ничего это не чепуха – а правда! – голос Кольки сипел от ненависти. – Он нас учит честности! Он порядочный человек, всю правду о жизни рассказывает, ничего не таит – не то, что вы со своей ложью! Он ещё многому обещал научить. У него много конфет и жевачек; ему их не жалко – не то, что вам! И фильмы про голых обещал мне показать – он честный, не ханжа, он не прячет кассеты с голыми в шкафу, как вы!

– Альфред Вениаминович?.. – переспросила бледная мама.

Тут карие глаза отца стали бешеными, он бросился на Кольку. Колька пулей вылетел с кухни и спрятался в комнате. Он затаился под столом и, задыхаясь, ждал расправы. Дядя Альфред учит ребят, что страдать за правду – благо...

Но отец прогрохотал мимо Колькиной комнаты. Страшно хлопнула входная дверь, полетели лохмотья побелки с потолка.

Разоблачённая мама всхлипывала на кухне. А Колька сидел под столом. Он не плакал, нет – он уже большой. Ему просто было страшно и мерзко, его бил озноб – как жить дальше? Отец – каратель, мать – проститутка. Перед людьми – стыдно, жизнь – навсегда сломана. Навсегда. Уйти из дома?.. Взять потихоньку хлеба, воды и уйти жить в подвал. Или к дяде Альфреду, он не бросит. Он – самый лучший человек во дворе и на свете, учит пацанов играть в футбол, учит добру, учит честности и справедливости. И к Кольке он относится лучше всех. Кольке очень захотелось к дяде Альфреду – посмотреть, наконец, его коллекцию футбольных вымпелов и кубков; давно уже домой приглашает...

Колька сильно вздрогнул – где-то далеко на улице били стёкла, кто-то истошно выл. Какой страшный, несовершенный мир! Кругом ложь, зло и насилие. И лишь один в нём честный и добрый человек – дядя Альфред из седьмого подъезда, который обожает возиться с мальчишками, обучая их футболу.

Вскоре вернулся отец; стал шуметь водой, шипя от злости, полез на кухне в аптечку. Потом долго успокаивал маму. Когда он вошёл к Кольке в комнату – грозный, огромный, тяжело скрипя паркетом, сопя и фыркая, как опасный дикий зверь – Колька сжался в комочек. Он испуганно выглядывал в щель из-под стола. Кулаки отца были забинтованы, рукава закатаны по локоть, лицо – каменное. "Сейчас будет карать" – с тоскливым ужасом подумал Колька. Он представил себе, что отец стреляет в него из автомата, как в кино про эсэсовцев. На улице вдруг взвыла сирена "скорой", и Колька решил, что это уже едут за ним.

Но отец всего лишь закряхтел, сел рядом со столом на пол и стал спокойно говорить с Колькой. Долго они говорили – как мужчина с мужчиной. И всё разъяснилось. Ложь рассеялась – и белая ложь, и чёрная ложь; вернулись любовь и мир. Отец, конечно, немного слукавил, не до конца всё рассказал – но Колька потом был благодарен ему за это. Всему своё время.

Да, а "дядю Альфреда" посадили, как из больницы выписался – он ведь и к другим мальчикам пытался клеиться; всё всплыло. Хорошо, что Колька такой непосредственный, не затаил в себе. Хорошо, что у Кольки отец есть. Жаль, что не было таких отцов у наших депутатов, принимавших закон о ювенальной юстиции, по которому защитить наивных Колек от умелого чудовища будет все трудней.

Источник: http://bav-eot.livejournal.com/1092461.html