Гонения на Церковь в Советской России: подлинная картина

В предыдущей статье нам пришлось достаточно подробно прокомментировать некоторые стереотипные предрассудки неосоветского сознания касательно важнейших разделов истории России, в частности того, что касается эпохи правления нашего святого Царя Мученика Николая Александровича, чье злодейское убийство положило начало «красному террору», унесшему в последующие десятилетия миллионы жизней лучших русских людей.

Как представляется, весьма доказательно мы разобрали полнейшую ложность и несостоятельность этих стереотипов, в очередной раз показав, что царская Россия была могучим, процветающим государством, для которого революция стала срывом, а не подъемом, и лишь беспощадная и очень затратная эксплуатация традиционных ресурсов и энергий исторической России обусловила, в свою очередь, достижения последующего периода.

Сегодня пришло время поговорить и о других стереотипах. Ибо необольшевики наших дней, что уже без тени смущения порой заявляют о своей внутренней, моральной готовности к новым репрессиям, склонны отрицать не только очевидные факты, связанные с достижениями традиционной, исторической России, но и не менее очевидные факты, связанные с эпохой богоборческого террора. Однако даже и это можно делать более-менее тонко, а можно буквально в лоб, с упорством, достойным лучшего применения, подставляясь буквально по каждому пункту своих наукообразных построений. Ярким примером такого рода является статья Н.Сапелкина «Церковь и революция», в которой автор, по сути, отрицает тот очевидный для серьезных историков факт, что преследование религии и Церкви со стороны богоборческого большевистского режима носило сознательный, планомерный и системный характер.

Статья имеет подзаголовок «Двенадцать устойчивых и опасных мифов о Русской православной церкви в XX веке». Между тем сам автор выступает как самый типичный мифотворец. Поскольку любое изложение имеет свою собственную логику, мы не станем комментировать все пункты, в которых Сапелкин перечисляет те ложные «мифы», с которыми он борется, а постараемся вычленить в его статье, так сказать краеугольные камни, на которых зиждется его попытка обеления большевиков и их террора против Православия и Церкви. При этом мы, разумеется, не станем действовать в стиле самого Сапелкина, пытаясь своими словами сформулировать ту позицию, которая якобы присуще оппоненту, а предоставим слово ему самому (как это и положено делать в корректной полемике). Вот, например, что он пишет о ключевом декрете новой власти – об отделении Церкви от государства и школы от Церкви.

Задолго до революции в Церкви "звучали голоса о необходимости избавиться от того подчинённого положения, которое сложилось в синодальный период управления Церковью со стороны государства. Большевики выполнили чаяния Церкви, заявив, что религия является частным делом гражданина и что Церковь свободна в устроении своей жизни в соответствии с российским законодательством. При этом государство отказывалось финансировать Церковь… В этих условиях наиболее разумные священники, помнящие о своём христианском пастырском долге, продолжили работать на приходах со своей паствой. И это позволило им иметь некий доход для того, чтобы пусть и не богато, но достойно жить. Но среди священнослужителей, как и во всех слоях общества тогда, были и политиканы. Они предпочли решать вопрос финансирования по-другому и начали: кто давить на власть протестными крестными ходами, кто активно искать выходы на представителей новой власти… Издав Декрет об отделении Церкви от государства и школы от Церкви, государство сложило с себя ответственность за деятельность священнослужителей и священноначалия. Государство интересовали лишь лояльность этих людей и их поведение (?!). У советского государства были основания подозревать некоторых архиереев в работе на иностранные спецслужбы, полагая, что завербованы они были ещё до начала Первой мировой войны».

Какие там голоса звучали внутри Церкви и как поплатились сами архиереи и священники, на протяжении долгого времени желавшие избавиться от «опеки» со стороны православной монархии, получив в ответ на свои «чаяния» свирепый репрессивный режим – это вопрос совершенно отдельный, к которому мы обратимся в завершающей части нашей работы. Сейчас нужно разобраться с самим большевистским декретом. Был ли он на самом деле реализацией идеи европейской «светскости» государства или же обоснованием жестоких гонений?

Внимательное, беспристрастное изучение декрета, принятого СНК 20 января 1918 года и опубликованного в «Известиях» 23 января, показывает, что под маской светскости в нем таилось нечто совершенно иное. Для того, чтобы убедиться в этом, нужно от общих слов перейти к конкретному анализу. Им занимается целый ряд исследователей, в частности, дьякон Владимир Степанов (Русак), автор трехтомной монографии «Свидетельство обвинения. Церковь и государство в Советском Союзе». Так, например, он и другие авторы указывают, что в декрете, помимо прочего, «были такие положения, которые вообще не стояли в неразрывной связи с его основными началами. Это такие пункты, как запрещение церковным религиозным обществам владеть собственностью, лишение их прав юридического лица и национализация в с е г о церковного имущества....

Полностью: