Наталия Нарочницкая: Пожар в Нотр-Дам-де-Пари — грозное предзнаменование для всей Европы

— Наталия Алексеевна, после пожара в Нотр-Дам-де-Пари в СМИ и соцсетях появились комментарии: мол, «в пламени Нотр-Дам сгорела старушка Европа». А о чём это событие сказало лично вам? Если это символ и предзнаменование, то чего именно?

— Все понимают, что собор Парижской Богоматери — символ той европейской цивилизации, которую выстроили не сегодняшние «общечеловеки», для которых родина там, где ниже налоги, а люди, отдававшие свои жизни за честь, долг, любовь, веру и отечество. Это символ всей христианской Европы.

В этом соборе короновались и венчались французские короли, совершались исторические церковно-государственные акты. То, что главный католический храм Европы сгорел в Страстную неделю католической Пасхи, — грозное предзнаменование, словно указание с неба: одумайся, Западная Европа, куда ты идёшь?! Ты разве та, какою была, когда строился этот собор, с молитвой, в течение полутора веков? Сегодня порок победно шествует по твоим улицам, а христианские ценности запрещается выражать прямо, поскольку это «неполиткорректно».

Собор устоял. Но «Нотр-Драм», как окрестили это событие в парижских газетах, кроме материального ущерба нанёс миру и глубокую нравственную рану. Когда я увидела полуобугленный с одной стороны, изуродованный собор, мне показалось, что именно в таком виде он больше соответствует состоянию сегодняшней Европы. Да, христианский фундамент, стены и алтарь уцелели, но в нём запустение, сама цивилизация стала ущербной. Она ещё может восстановиться, если захочет. Но хватит ли у неё духа и сил?

В своей истории Франция уже видела, как горит Нотр-Дам. Правда, Нотр-Дам не парижский, а его ровесник — реймсский собор Богоматери, в котором также короновались французские короли. Пожар произошёл в сентябре 1914 г. в результате немецких бомбардировок. Ведь началась Первая мировая война. После войны собор привели в порядок за 20 лет, но реставрация сложного фасада и интерьеров длится до сих пор.

— Можно ли считать «Нотр-Драм» чёрной меткой изнеженным жителям западной цивилизации, предзнаменованием скорой расплаты за те же гей-парады, которые стали брендом Европы?

— Французы интуитивно чувствуют это. И не только они. Сможет ли Европа извлечь урок из нынешнего пожара? Когда видевшие его жители Парижа вставали на колени и молились прямо на улицах — это впечатляло. Но одновременно в соцсетях появлялись и фото ликующих людей с арабской внешностью, которые делали селфи на фоне пылающего собора, а в дополнение к ним — комментарии пользователей с исламскими именами, которые сообщали, что это, мол, самый счастливый день в их жизни, и выражали желание, чтобы когда-нибудь на месте Нотр-Дам поставили мечеть. Немало было и чисто левацких заявлений — что нечего, дескать, тут восстанавливать, надо строить больницы и школы, и вообще, все религии и храмы надо уничтожить, а потом построить на пепелище новый мир. Почти дословная цитата из «Интернационала»… Произошедшее — это действительно расплата за небрежение к своим корням, нравственным ценностям. Сегодня Старый Свет в упадке, но не материальном — богатств там хватит ещё на три поколения. Европа катится вниз, потому что у неё уже нет достойных идей. В своё время, когда она пылала идеями, идя в бой за здравые ценности, Россия да и остальной мир смотрели на неё с интересом и даже брали с неё пример. Мы, безусловно, часть той цивилизации, только очень самобытная. А что мы видим сейчас? Европа оскудела духом, погрузилась в потребительство и гедонизм.

— Папа Римский Франциск недавно сказал: «Лучше быть атеистом, чем плохим католиком». Фраза звучит неоднозначно…

— Может, Папа имел в виду, что формальный атеизм некоторых людей не является богоборчеством? Так, атеизм советских людей уже при жизни моего, например, поколения стал уже достаточно неагрессивным, а господствовавшая мораль и кодекс строителя коммунизма были просто списаны с христианских заповедей. В России много людей, которые не воцерковлены, мало задумываются о вере, но на самом деле живут на основе христианской морали, и их возмущает то же, что и верующих.

— Есть мнение, что пожар в Нотр-Дам — ещё одно звено в цепи событий, разрушающих Старый Свет: восстание жёлтых жилетов, брексит и прочие раздоры в ЕС, миграционный кризис после череды войн на Ближнем Востоке… Вы согласны?

— В этот список можно включить и теорию однополых браков, которая поднята на знамя Запада, — чудовищное вторжение в истинную природу человека. Разрушает Европу и патологическая вражда к России — это уход от признания кризиса либерального мировоззрения, дошедшего до крайности, когда змея кусает себя за хвост. Я спрашиваю их: «Чем вы заняты? Вы ищете врага в России, а он — у вас дома».

— Нужна ли нам такая Европа? К примеру, ПАСЕ в своей резолюции призвала Россию сформировать делегацию и заплатить взносы. Как реагировать?

— Им нужны не мы, а наши деньги — 22 млн евро годовых взносов. А ещё для подтверждения своей нужности крайне необходим мальчик для битья. Они же не сказали, что возвращают нам все права в ПАСЕ. Если бы вернули, то можно было бы и подумать, при условии что мы смело будем обличать их в Совете Европы. СЕ — чисто идеологическая организация, этакий «новый 4-й Интернационал», который мнит себя перстом указующим и раздающим другим странам ярлыки на цивилизованность. Мы этого права за самопровозглашённым ментором не признаём. Нам близка Европа, символом которой является Нотр-Дам, — Европа Данте и Флобера, Шекспира, Гёте и Шиллера, который, кстати, писал, что проблема Европы — в её «обезбоживании».

— А как вам в связи с этим предпасхальные взрывы в католических храмах Шри-Ланки?

— Всё это звенья одной цепи — кризис мироустройства, в котором нарушено равновесие и взаимоуважение цивилизаций. Западные страны, и прежде всего США, взорвали Ближний Восток, сломали государства — опоры прежнего мира. И выпустили наружу дремавшие радикальные силы, чьими руками производились перевороты, уничтожались законные правительства.

— Говорят, «мир скорбит по Нотр-Дам». Но не так давно, скажем, сгорела церковь в Кондопоге, а в 2006-м Троицкий собор в Петербурге — занялись строительные леса, не спасли купол и внутреннее убранство. И никто в Европе не скорбел. Почему?

— Европа по-прежнему очень мало знает Россию. Она, как и при Пушкине, в этом отношении «столь же невежественна, как неблагодарна». Но там немало людей, которые восхищаются нашей смелой позицией. И они приняли гибель наших храмов близко к сердцу, — просто их отклики не попадают на страницы европейских газет. Сегодня европейцы-консерваторы спрашивают меня: «Можно ли будет эмигрировать в Россию, если наших внуков заставят обучаться в гей-школах?» Я отвечаю: «Конечно!» Кстати, поношение России Западом началось не с Крыма, это был лишь удобный повод, а тогда, когда наши власти пообещали: «Россия будет защищать традиционные и христианские ценности». И всё — после этого нам вынесли приговор. А вообще мы гораздо искренней сопереживаем несчастьям наших кузенов по цивилизации, чем они — нашим. Европа привыкла не считать нас своими. Это надо учитывать, не ждать ни от кого одобрения и продолжать свой собственный путь.

Источник: