Позиция правительства по делу об изъятии органов

Когда вы умрёте, у вас могут забрать органы, не спросив родственников. Это называется презумпция согласия. Она не действует, только если вы при жизни заявили, что вы против. Например, написали заявление, заверили его у нотариуса и носите всегда с собой, вложив в паспорт. Или если это заявление срочно привезут в больницу родные. Впрочем, родные и сами могут написать такое заявление, если вы умираете, и отдать врачам.

Сами врачи не будут спрашивать у вас, что вы думаете по поводу изъятия органов. Они промолчат, даже если уже знают, кому ваше сердце или печень достанутся. И ваших родственников об этом не спросят. Всё это справедливо и не нарушает прав человека, считает Правительство России. Подробно позиция правительства на этот счёт изложена в письме, которое уполномоченный Российской Федерации при Европейском суде по правам человека, замминистра юстиции РФ Андрей Фёдоров направил в ЕСПЧ.

ЕСПЧ готовится к рассмотрению дела "Саблины против России", поэтому ранее направил вопросы российским властям. Громкая история, которая легла в основу этого дела, произошла в 2014 году. 19-летняя студентка Алина Саблина возвращалась вечером домой. Она переходила дорогу по зебре, там её сбила машина. Девушку на скорой доставили в московскую городскую больницу № 1 имени Н.И. Пирогова. Через шесть дней Алина скончалась.

Спустя месяц мать девушки обнаружила документ, где было сказано, что после смерти Алины врачи изъяли её почки, надпочечники, сердце, аорту, вену и часть правого лёгкого. Мать почувствовала негодование — ведь у неё не спросили на это разрешения. Кроме того, она не могла забыть, как врачи не пускали её в реанимацию. У неё было подозрение, что врачи не сделали всё возможное для спасения Алины именно для того, чтобы забрать её органы.

Семья Алины (мать Елена Саблина и две бабушки) обращались во множество судебных инстанций (Замоскворецкий районный суд Москвы, Мосгорсуд, Верховный суд, Конституционный суд), но ничего не добились. Они требовали 1 млн рублей в качестве компенсации морального вреда. В декабре 2015 года Саблины обратились в ЕСПЧ. Они указали, что были нарушены несколько статей Конвенции по правам человека — статьи о жестоком и бесчеловечном обращении, праве на частную и семейную жизнь и праве на доступ к информации.

Не слышали о законе — сами виноваты

Ни Алина, ни её родные, вероятно, и не слышали о законе "О трансплантации органов и (или) тканей человека", пока напрямую с ним не столкнулись. Как следует из письма Фёдорова, незнание не является аргументом для спора. Ведь закон действовал уже 21 год до смерти Алины. Он был официально опубликован, к тому же о нём сообщали СМИ.

Врачи не должны были говорить родственникам о том, что собираются изъять органы. "Власти Российской Федерации полагают, что возложение на медицинских сотрудников обязанности узнавать мнение родственников относительно их согласия на изъятие органов их умершего члена семьи, по сути, подменяло бы существующую систему предполагаемого согласия системой "презумпции несогласия", — сказано в письме.

При этом, как говорится в письме, родители Алины "находились в больнице в течение шести дней, им было сообщено о тяжёлом состоянии их дочери и вероятном неблагоприятном исходе её жизни, и, таким образом, они имели реальную возможность в течение указанного времени заявить о своём несогласии с возможным изъятием органов Алины Саблиной".

В письме также говорится, что в дальнейшем процедура изъятия органов будет более прозрачной, потому что "разработан и внесён в правительство законопроект "О донорстве органов, частей органов человека и их трансплантации". В законопроекте сказано, что будет создано четыре регистра, в том числе "регистр волеизъявлений граждан о согласии или несогласии на изъятие их органов после смерти". То есть бумажное заявление с собой можно будет не возить, достаточно будет зарегистрировать своё заявление по новым правилам. "Законопроектом предусматривается более детализированная процедура выражения гражданином соответствующего волеизъявления", — говорится в письме.

А вот отменять презумпцию согласия Россия не планирует. Это, несомненно, сложный вопрос, и тут возникает "конфликт интересов" донора и реципиента, как сказано в письме. И такое решение позволяет достичь "должного ... баланса конституционно охраняемых ценностей".

К тому же Конституционный суд России ещё в 2003 году проверил закон "О трансплантации органов и (или) тканей человека". Было признано, что этот закон не нарушает конституционные права граждан.

По мнению главного внештатного специалиста Минздрава по трансплантологии, директора Научного центра трансплантологии и искусственных органов им. В.И. Шумакова Алексея Чжао, у Саблиных нет шанса на победу.

— Трансплантологи в нашей стране работают в законодательном поле, всё прописано в законе о трансплантации органов и тканей от 1992 года, и никто его не менял, — сказал он. — Можно подавать в любой суд, родственники, которых не предупредили об изъятии, ничего не выиграют. Мы входим в ВОЗ и другие международные организации, и нюансы нашего законодательства — ни для кого не секрет.

Он отметил, что "такое же точно положение о презумпции согласия есть, например, в Испании, где самый высокий уровень посмертного донорства в Европе".

— И там у родственников погибших людей даже не возникает вопросов, — сказал он. — Все знают, что такое посмертное донорство, зачем это нужно. Знают они это благодаря активной просветительской работе, которой у нас нет. У нас ни простые люди, ни чиновники, ни журналисты ничего не знают о законе о донорстве. И это проблема государства, которое закон выпустило, а никому не объяснило, что это значит.

Как рассказал представитель Саблиных в ЕСПЧ Антон Бурков, "Елена Саблина не против трансплантации". Вопрос в том, как это делается: органы изымаются тайно или открыто. По словам юриста, ЕСПЧ уже рассматривал как минимум два подобных случая, которые произошли в Латвии. И суд принял решение в пользу заявителей.

Донорские органы получают только 30% нуждающихся

По данным Минздрава, только 30% нуждающихся в трансплантации получают новые органы в России. Это 10 трансплантаций на миллион жителей. В европейских странах (Испания, Франция, Норвегия, Италия) показатель в несколько раз выше — это 65–80 операций. В Белоруссии и Прибалтике проводится около 40 операций на миллион жителей. Такие данные озвучивались на конференции Минздрава год назад. При этом не всегда донорами становятся умершие в больнице люди — в половине случаев это родственники больного, которые просто отдают одну из своих почек или часть печени. В письме Фёдоров тоже приводит статистику со ссылкой на Минздрав.

Источник: