Русские – славяне, скифы, арийцы, потомки Иафета

 Священное Писание повествует нам, что после потопа от трёх сыновей Ноя – Сима, Хама и Иафета произошли все народы, обитающие ныне на земле.

Одно из колен племени Иафета поселилось в верховьях рек Аму-Дарья и Сыр-Дарья, находящихся ныне в пределах  Российской Империи – в Туркестанском крае.

Здесь колено это дало начало как многим племенам Малой Азии, Персии и Индии, так и всем славным и знаменитым народам, населяющим Европу: Грекам, Римлянам, Испанцам, Французам, Англичанам, Немцам, Шведам, Литовцам и прочим, а также и всем Славянским племенам: Русским, Полякам, Болгарам, Сербам и всем остальным.

Первоначально все наши древние предки, жившие в верховьях Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи, носили название Ариев.

Арии на древнем языке, которым они говорили, означало — почтенные, превосходные.

Действительно, Арии выделялись из всех остальных обитателей земли того времени как своей силой, ростом, стройностью и красотой, так, особенно, благородством своих душевных свойств.

Несмотря на то, что в те отдаленные времена, за несколько тысячелетий до рождения нашего Спасителя, проповедовавшего любовь к ближнему, всюду господствовала чрезвычайная жесткость нравов, среди Ариев, наряду с этой жесткостью нравов, высоко ценились и уважались и те душевные качества, которые и ныне составляют принадлежность всякого человека с благородной душою: храбрость и честность.

 Наши древние предки соединялись для жизни в поселения или деревни. Они умели устраивать себе жилища, в которых были двери и печи из камня.

Главное их имущество и богатство, как и ныне у крестьян, составлял домашний скот: коровы, быки, туры, волы, лошади, овцы, свиньи, поросята, козы и даже птица — гуси. При стаде и доме жила собака; но кошка ещё не была домашним животным.

Главным занятием Ариев было хлебопашество, но в удобных местах они занимались и скотоводством; вместе с тем, все они были, конечно, смелыми и отважными охотниками на дикого зверя.

Арии обрабатывали землю ралом или сохой, сеяли ячмень, овес, полбу; рожь же и пшеница не были им еще известны.

Они умели молоть зерно, печь хлеб и ели мясо вареным; питались также и молоком; употребляли в пищу мед и пили его, как хмельной напиток.

Кроме хлебопашества и скотоводства, Арии знали и некоторые ремесла, знали тканье, плетенье, шитье; знали и обделку золота, серебра, меди. Они умели плавать в ладьях с помощью весла.

Прародители наши умели и считать на десятки; но больше ста, то есть десяти десятков, они сосчитать не могли.

Брак был известен Ариям, и основанием его считалось единоженство: но в действительности Арии в течение весьма многих веков не стеснялись иметь по несколько жен.

Всякая семья входила в состав известного рода, члены которого всегда крепко держались один другого; каждый должен был подчиняться всем порядкам, установленным в своем роду, но зато и за всякую обиду, нанесенную посторонним кому-либо из членов рода, за последнего заступался весь род, и родичи обиженного обязаны были мстить не только обидчику, но и всем членам его рода. Этот обычай считался священным и назывался обычаем родовой или кровавой мести. Обычай этот сохранялся у Ариев весьма долгое время, и благодаря ему, постоянно происходили убийства и раздоры.

Несколько родов, происходящих от одного общего рода, соединялись в племена и имели во главе старшин или князей, которые творили суд и расправу и предводительствовали во время войны.

Воевали между собой Арии весьма часто, и воинская доблесть была высоко развита среди наших храбрых и благородных предков.

Сражаясь пешими или конными, в зависимости от местности, они искусно метали копья и стрелы из луков в своих врагов, а сойдясь с ними поближе, смело врубались своими мечами и топорами в ряды неприятеля и бестрепетно встречали смерть, так как верили в загробную жизнь и в награды, которые в ней получают павшие в честном бою храбрецы.

Все наши предки верили также во всемогущего Бога, который у них и назывался тем же словом Бог, и поклонялись светлому небу — Диву, солнцу, заре, огню, ветру и матери-земле.

Так жили славные Арии на своей первоначальной родине, в верховьях рек Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи.

По мере того, как увеличивалось население Ариев и умножались их роды и племена, происходило и постепенное расселение их с родных мест в разные стороны.

Как народ земледельческий, Арии при своем расселении подвигались вперед постепенно: прибыв в какую-либо местность, они засевали поля и, только собрав жатву, подвигались дальше вперед, причем, придя на новое место, опять оставались на нем до сбора урожая.

Встречаясь на новых местах с их обитателями, Арии, если те не покорялись им добровольно, вступали с ними в жестокие бои или истребляли их совершенно, или обращали в своих рабов и данников; при этом впоследствии они постепенно сливались с покоренными туземцами путем браков. Таким порядком расходились мало-помалу Арии с родины, когда нарастало их население. Некоторые из Арийских племен с верховьев Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи проложили себе пути к долинам Инда и других рек, орошающих Индию, и образовали племена, и ныне населяющие эту обширнейшую страну.

Другие спускались к юго-востоку и заселяли пределы знаменитого впоследствии царства Персидского. Наконец, значительная часть Ариев постоянно двигалась к западу и в конце концов заселила своими племенами все страны Европы.

Так как грамота была еще неизвестна древнейшим Ариям, то каких-либо записей о своих передвижениях они оставить не могли, а потому и нам теперь совершенно невозможно точно определить время, в которое пришел в Европу тот или другой Арийский народ. По-видимому, первыми пришли в Европу племена, севшие в Испании и в Италии; при этом одно из племен, пришедших в Италию, образовало много раньше других крепкое государство — Рим, в котором все жили, подчиняясь уже не родовым обычаям и порядкам, как это было на Арийской родине, а общим законам Римского государства; вследствие этого между Римлянами не было обычных у Ариев родовых распрей; напротив, они были всегда замечательно единодушны во всех столкновениях с соседними племенами и потому без труда одерживали над ними верх; этим путем Рим мало-помалу превратился в сильнейшее государство, которому ко времени Рождества Христова в дни правления кесаря Августа было подчинено множество народов, в том числе и Иудея — родина нашего Спасителя.

После племен, заселивших Испанию и Италию, в Европу прибыли племена, осевшие в Греции, которая особенно привлекала пришельцев своей мягкой природой, множеством островов с удобнейшими местами для причала судов и отличнейшими сообщениями всех частей Греции между собой по прекрасному морю, которое ее омывает. Прибывшие в Грецию народы тоже скоро перешли от жизни родами к устройству государств, но, в противоположность Риму, они не соединились в одно крепкое государство, а образовали множество мелких с большим числом чудеснейших городов; государства эти часто вступали между собой в жестокие распри и тем взаимно ослабляли друг друга, почему все они в конце концов и были покорены Римом. После Греков в Европу прибыли предки нынешних обитателей Франции; за ними шли  Германские племена, из которых образовались впоследствии Немцы, Англичане, Голландцы, Датчане и Шведы; за Германцами двинулись Литовцы; наконец, за Литовцами потянулись на запад и все многочисленные племена Славянские, которые считаются ближайшими родственными племенами Литовцам и Германцам и вместе с тем младшими, но славнейшими племенами всей великой семьи народов, произошедших от древних Ариев…

Затем на Балтийском же побережье осели и Славянские племена – Бодричи, Лютичи, Поморяне и другие.

Часть славян, получивших название ляхов, или Поляков, заселила берега Вислы, имея восточнее себя по Неману и низовьям Западной Двины близко родственное себе племя Литву.

В горах Карпатских и прилегающих к ним – засели Чехи, Моравы и Хорваты.

Наконец, восточные Славянские племена, расселившиеся на низовьях рек нынешней южной России – Днестра, Буга и Днепра, также продвигались вверх по этим рекам к северу и востоку и вышли постепенно к верховьям рек, впадающих уже в другие моря, а именно: 1) к верховьям Немана и Западной Двины, текущих в Балтийское море; 2) к верховьям Шелони, Ловати и других рек, впадающих в озеро Ильмень, а оттуда через Ладожское озеро и реку Неву — в Балтийское же море; 3) к верховьям рек, впадающих в Северную Двину и Белое море, и, наконец, 4) к верховьям рек Оки и Волги, которые несут свои воды сперва на восток через середину всей России, а потом, круто повернув на юг, в Каспийское море.

Заняв верховья перечисленных выше рек, которые почти все близко сходятся между собой в местности, называвшейся в старину Волковским лесом, наши предки получили возможность, постепенно подвигаясь по течениям их, расселиться и на всем обширном пространстве нынешней Европейской России.

 Вот как последовательно, в течение многих веков, по всей вероятности, расселялись по разным странам Европы Славянские племена, пришедшие в нее позже других Арийских народов.

При своем движении в Европу Славяне должны были, разумеется, встречать на пути как древнейших туземных обитателей тех стран, по которым они двигались, так и ранее пришедших и уже осевших других Ариев.

Точных сведений об этих первых встречах, за повсеместным отсутствием в то время грамоты, мы не имеем, но знаем, что у древних Греков, которые, как мы видели, пришли раньше Славян в Европу, сохранились старинные сказочные предания, что к северу от Греции появились особые чудовища, у которых зад и четыре ноги были конские, а грудь, голова и руки — человечьи. Эти чудовища, называемые Греками кентаврами, отличались крайне свирепым нравом, превосходно стреляли из луков и были, благодаря быстрым конским ногам, совершенно неуловимы, причем, по Греческим сказаниям, между этими кентаврами и Греками происходили когда-то кровопролитнейшие битвы.

В этих сказочных преданиях Греков о кентаврах, на первый взгляд совершенно невероятных, есть, однако, большая доля правды. Жестокие битвы древнейших Греков действительно происходили с пришельцами с севера, метко выпускавшими стрелы из своих луков и постоянно появлявшимися перед противниками верхом на быстроногих конях, с которыми они, казалось, составляли одно неразрывное целое.

Вид этих конных и неуловимых пришельцев, издали поражавших врагов из своих луков, а затем свирепо нападавших на полном конском скаку, особенно поражал Греков, так как Греки, поселившись в своей гористой стране, мало пользовались лошадьми, сражались пешими и были плохими наездниками.

Но, тем не менее, несмотря на весь ужас Греков, эти северные пришельцы были не сказочными чудовищами, а настоящими людьми. 

Это были, конечно, наши славные предки, Славяне, и именно те племена, которые дали начало великому Русскому народу. Идя из своей далекой Арийской родины по нашим привольным южным степям, они покорили себе во время этого длинного и долгого пути главного тогдашнего обитателя Русских степей — дикую лошадь и сделали себе из этого борзого скакуна вернейшего и преданнейшего друга; сроднившись с ним, предки наши стали лучшими в тогдашнем мире наездниками и конными стрелками и наводили ужас на все народы, которые пытались им сопротивляться.

У древних Китайцев тоже существовало сказание, что далеко от них на западе, в обширных степях живет народ Дин -Лунь, обладающий конскими ногами и совершающий все свои передвижения с необычайной быстротой; при этом Китайцы, несомненно, причисляли народ Дин-Лунь к Арийскому племени, как это ясно видно из сравнения изображений Арийцев и человека племени Дин-Лунь на помещаемых здесь древних китайских рисунках.

Одновременно со сказочными рассказами о чудовищах-кентаврах древние Греки рассказывали также о необыкновенном народе, будто бы состоявшем из одних женщин-воительниц, неустрашимо сражавшихся на быстроногих конях и тоже отличавшихся искусным метанием стрел; Греки называли этих храбрых наездниц амазонками.

Эти сказочные амазонки были также, надо думать, не кто иные, как наши доблестные прародительницы; они, как верные и преданные жены и дочери, сопровождали своих мужей и отцов в их лихих набегах и принимали участие во всех кровавых боях, отважно сражаясь и бесстрашно умирая рядом с близкими себе людьми.

Таковы были древнейшие сказочные рассказы Греков о первом вступлении наших предков Славян в жизнь Европы.

Герои троянской войны

Следующие за тем весьма краткие, но уже более положительные сведения о наших предках мы находим в песнях знаменитейшего на весь мир древнегреческого слепца — песнопевца Гомера, который воспел знаменитейшую же осаду Греками Малоазийского города Трои, находившегося недалеко от Босфора Фракийского. Осада Трои была предпринята за 1200 лет до Рож дества Христова за то, что сын Троянского царя Парис похитил у одного из Греческих царей его жену — прекрасную Елену. Военные действия под Троей продолжались двенадцать лет; в них принимали участие с обеих сторон все известные тогда славнейшие герои и большое количество дружин от различных народов. В числе этих дружин песнопевец Гомер упоминает и доблестную дружину Славянского племени — Генетов.

Перед тем, как продолжать наше повествование дальше, необходимо сказать, что, по-видимому, Славянами, или Словыми, то есть говорящими, стали называть себя первоначально наши предки сами, обозначая этим именем все племена, говорящие на понятном друг для друга языке; Немыми же, или Немцами, Славяне, в отличие от себя, первоначально называли все те народы, которые со Славянами разговаривать вследствие разницы языка не могли. Название "Славяне" долгое время употреблялось только исключительно среди Славян же; обитатели же других стран называли их самыми различными наименованиями; из этих наименований весьма долго наиболее известным было наименование Скифы, так как именем Скифов Греки, по-видимому, уже с древнейших времен обозначали Славянские племена.

Славнейшим героем со стороны Греков во время осады Трои был царь Ахиллес. Песнопевец Гомер приписывает ему чудесное происхождение от брака храброго Греческого царя Пелея с русалкой, но позднейший Греческий летописец Арриан утвердительно говорит, что Ахиллес был чистокровным Скифом, родившимся на берегах нынешнего Азовского моря; он был изгнан со своей родины за необузданность нрава и гордость и поселился в Греции, где скоро прославился замечательной храбростью. Признаками Скифского происхождения Ахиллеса, по словам Арриана, были — его русые волосы, голубые глаза и необычайная ярость в бою, а также и Скифский покрой его одежды с застежкой. Таким образом, уже во время осады Трои величайший из Греческих героев был по происхождению Скиф-Славянин, уроженец берегов Азовского моря, родины и нашего доблестного Донского казачества.

Первые письменные сказания Греческих писателей о Скифах относятся приблизительно ко времени за 800 лет до Рождества Христова. В сказаниях этих повествуется, что воинственные и храбрые Скифы, появившись на берегах нынешнего Азовского моря и у устьев Днепра, навели такой страх на прежних обитателей этих мест, носивших название Киммериан, что те поспешно совершенно очистили занимаемые ими земли и без сопротивления бежали через Кавказ в Малую Азию.

Сведения эти ясно показывают, что уже с первых времен своего появления в Европе наши предки заявили себя храбрым и воинственным народом, который не замедлил предпринять ряд славных войн и походов.

Особенно прославились Скифы своим далеким походом, предпринятым ими с огромным количеством всадников около 630-го года до Рождества Христова, от берегов Днепра и Дона через Кавказские горы, Армению, Персию и Малую Азию вплоть до далекого Египта.

Поход этот продолжался 28 лет и доставил громкую известность его участникам. При своем движении Скифы, гарцуя на легких конях и предавая все огню и мечу, наводили такой ужас на встречающиеся на пути народы, что многие из них, не вступая в бой, спешили откупаться богатыми дарами от грозных завоевателей. На своем победоносном пути Скифы подчинили себе Мидийского царя Киаксара и заставили его платить себе дань; затем они направились к Ассирии, и Ассирийскому царю пришлось откупиться от них бесчисленными сокровищами своих дворцов. От Ассирии Скифы повернули к западу, к богатым городам Финикии, проникли по морскому берегу в область Филистимскую и направили по ней свое шествие на Египет. Видя это, Египетский царь Псамметих вышел им навстречу с богатейшими дарами и упросил их удалиться назад. Тогда Скифы повернули опять на север и вторглись в Иудею, где предавали все сожжению и смерти. Они едва не захватили и сам город Иерусалим, чего ежечасно ожидал трепетавший за свою судьбу Иудейский народ. Но молодому Иудейскому царю Осии вместе с главным царедворцем удалось отвратить беду от столицы и с помощью своих сокровищ умолить Скифов пощадить священный город.

Живший в это время в Иерусалиме пророк Иеремия предсказал нашествие Скифов в следующем грозном пророчестве: «Объявите в Иудее и разгласите в Иерусалиме, и говорите, и трубите трубою по земле; взывайте громко и говорите: «Соберитесь, и пойдём в укреплённые города». Выставьте знамя к Сиону, бегите, не останавливайтесь, ибо Я приведу от севера бедствие и великую гибель…

Смой злое с сердца твоего, Иерусалим, чтобы спастись тебе; доколе будут гнездиться в тебе злочестивые мысли? Ибо уже несется голос от Дана и гибельная весть с горы Ефремовой: объявите народам, известите Иерусалим, что идут из дальней страны осаждающие и криками своими оглашают города Иудеи... От шума всадников и стрелков разбегутся все города: они уйдут в густые леса и влезут на скалы; все города будут оставлены, и не будет в них ни одного жителя...

Вот Я приведу на вас, дом Израилев, народ издалека, говорит Господь, народ сильный, народ древний, народ, которого языка ты не знаешь, и не будешь

понимать, что он говорит. Колчан* его — как открытый гроб; все они люди храбрые. И съедят они жатву твою и хлеб твой, съедят сыновей твоих и дочерей твоих, съедят овец твоих и волов твоих, съедят виноград твой и смоквы твои, разрушат мечом укрепленные города твои, на которые ты надеешься...

Так говорит Господь: вот, идет народ от страны северной, и народ великий поднимается от краев земли; держат в руках лук и копье; они жестоки и немилосердны; голос их шумит, как море, и несутся на конях, выстроенные, как один человек, чтобы сразиться с тобою, дочь Сиона.

Мы услышали весть о них, и руки у нас опустились, скорбь объяла нас, муки, как женщину в родах. Не выходите в поле и не ходите по дороге, ибо меч неприятелей, ужас со всех сторон...

От Дана слышен храп коней его, от громкого ржания жеребцов его дрожит вся земля, и придут и истребят землю и всё, что на ней, город и живущих в нём».

Так пророчествовал Иеремия о нашествии Скифов.

Повернув от Иерусалима к северу, Скифы в полном блеске своей славы и нагруженные богатейшей добычей возвращались по покоренным ими странам домой, в свои широкие степи — на Дон и Днепр.

Однако весьма немногие вернулись на родину; большинство же из них совершенно неожиданно для себя погибло, благодаря пагубной страсти Скифов к вину, чем они отличались ещё и в те древнейшие времена и чем, к несчастью, себя губят и их потомки — Русский народ.

Зная непомерную жадность Скифов к вину и способность напиваться им до полного бесчувствия, Мидийский царь Киаксар, которого они покорили

и заставили себе платить дань, приготовил для них при возвращении роскошное угощение и множество вина. Скифы перепились им, и когда лежали после пиршества мертвецки пьяными, коварному Киаксару не стоило большого труда убить большую часть из них; только немногие ушли домой.

Сто лет спустя после описанного печального происшествия, в 530 году до Рождества Христова, страсть Скифов к злополучному употреблению вина опять оказалась для них крайне пагубной.

Дело произошло следующим образом: Кир, царь Персидский, один из великих завоевателей древнего мира, покорил себе царства — Мидийское, Ассирийское и все другие племена в Малой Азии; после этого, взяв славный город Вавилон, к великой радости Иудеев, находившихся там в плену, которым он разрешил вернуться в Палестину, Кир решил идти на Скифов, считавшихся непобедимыми, и направился на те Скифские племена, которые жили за рекой Аму-Дарьей, причем предварительно послал царице их Томириссе предложение выйти за него замуж. Умная Томирисса, уже немолодая женщина, поняла, конечно, что это был только предлог, чтобы завладеть ее владениями; поэтому она послала Киру отказ, но приказала ему объявить, что оба они отлично могут царствовать каждый в своей стране и не воевать друг с другом; если же Кир непременно хочет войны, то она на нее согласна и будет ожидать его в своих владениях.

Кир, зная неукротимое мужество и воинское искусство Скифов и зная вместе с тем их непреодолимую страсть к вину, решил получить над ними успех не в открытом бою, а с помощью хитрости.

Для этого, вторгнувшись в Скифскую страну, он собрал в своих войсках всех слабых и плохих воинов, которыми ему не жаль было пожертвовать, и двинул их вперед — в направлении Скифов, причем приказал этому передовому отряду по приходе на ночлег приготовить множество всякой пищи i вина и так ожидать появление Скифов. Это приказание Кира было в точности исполнено. Вскоре появились перед Персидским передовым отрядом Скифы под предводительством молодого сына царицы Томириссы. они напали на этот отряд, без труда разбили его, а затем кинулись на приготовленную пищу и вино и предались необузданному разгулу и пьянству без всяких мер предосторожности. Этим, конечно, воспользовался Кир. Он напал на беспечно бражничавших Скифов, перебил громаднейшее их число и, кроме того, забрал великое множество их в плен, в том числе и молодого сына царицы Томириссы. Всего при этом было перебито и взято в плен около 150 тысяч Скифов.

Узнав про это несчастье, Томирисса послала сказать Киру, что она просит его отпустить к ней ее сына, после чего она не будет мстить Персам за предательское нападение на ее воинов, если Персы удалятся домой. Но Кир и не думал исполнить ее желания; он только разрешил снять оковы с молодого сына царицы; тогда этот последний от стыда и горя, что не оправдал доверия матери и был, благодаря своей страсти к вину, главной причиной гибели стольких храбрых соотечественников, — наложил на себя в отчаянии руки. Узнав про его смерть, Томирисса двинула все свои войска, которых было около трехсот тысяч мужчин и двести тысяч женщин, против Персов.

Последовало одно из самых кровопролитнейших сражений, когда-либо происходивших в древние времена. Обе стороны дрались с величайшим упорством и ожесточением, и, наконец, Скифы победили. При этом был убит Кир. Когда отыскали его тело, то Скифская царица приказала отрубить его голову и бросить ее в кожаный мешок, наполненный человеческой кровью. При этом, обращаясь к голове Кира, она сказала: "Хотя я осталась в живых и одержала большую победу, но не радует она меня; не искала я вражды с тобой, а ты пришел и коварством погубил моего юного сына. Ты всегда жаждал крови, так напейся же ею досыта в этом мешке, кровопийца".

Двадцать лет спустя после этого происшествия, в 510 году до Рождества Христова, один из преемников Кира, Дарий Первый, который, подобно Киру, был также одним из великих завоевателей древнего мира, решил, чтобы наказать Скифов за смерть Кира, покорить их страну.

Для этого он собрал в Малой Азии огромные полчища, переправил их в Европу через Босфор и двинулся к Дунаю. Здесь был выстроен большой постоянный мост; переведя по нему свои войска и поручив охрану моста союзным Грекам, Дарий вступил в пределы нынешней Бессарабской и Херсонской губерний, не сомневаясь в скорой победе над многочисленными, но разрозненными Скифскими племенами, тем более что между племенами этими царили раздоры, и даже, несмотря на весть о приближении Персов, более дальние племена не соглашались придти на помощь тем, которые ближе всего находились на пути Персов. Однако, несмотря на эти несогласия среди Скифов, обстоятельства для Дария сложились так, как он менее всего ожидал. Скифы, при вторжении его войска в пределы их земель, вышли ему навстречу, но затем боя не принимали, а отправив своих детей и лишний скот далеко на север, постоянно отступали от Персов к востоку, все время держась от них на один день пути впереди и выжигая при своем отступлении весь подножный корм, так что Персы, приходя на ночлег, постоянно терпели крайнюю нужду. Так продолжалось очень долгое время. Скифы отступили за Днепр, потом за Дон, повернули к Волге, а затем, обойдя Персидское войско с севера, стали уже отступать на запад, все оставаясь недосягаемыми для ударов Дария.

Так как это продолжалось долго и не предвиделось конца странствованиям, то Дарий послал всадника к одному из Скифских царей, отступавшему перед ним, со следующей речью: "Зачем ты, чудак, все убегаешь, хотя можешь выбрать одно из двух: если ты полагаешь, что в силах противостать моему войску, остановись, не блуждай более и сражайся; если же ты чувствуешь себя слабее, то также приостанови свое бегство и ступай для переговоров ко мне, твоему владыке, с землей и водой в руках в знак подданства и покорности".

В ответ на это Скифский царь послал передать Дарию: "Вот я каков, Перс. Никогда прежде я не убегал из страха ни от кого, не убегаю и от тебя, и теперь я не сделал ничего нового сравнительно с тем, что обыкновенно делаю в мирное время. Почему я не тороплюсь сражаться с тобой, объясню тебе это. У нас нет городов, нет засаженных деревьями полей; нам нечего опасаться, что они будут покорены или опустошены, нечего поэтому и торопиться вступать с вами в бой. Если вам крайне необходимо ускорить сражение, то вот: есть у нас гробницы предков, разыщите их; попробуйте разрушить — тогда узнаете, станем ли мы сражаться с вами из-за этих гробниц или нет. Раньше же мы не сразимся, раз это для нас невыгодно.

Вместо земли и воды я пошлю тебе такие дары, какие приличны тебе, а за то, что ты называешь себя моим владыкой, я расплачусь с тобой".

Таков был ответ, сообщенный Дарию, и остальные Скифские цари пришли в негодование, узнав, что он заговорил с одним из них о порабощении.

Часть своих Скифов, а именно племя храбрых Савроматов, они отправили к Дунайскому мосту, чтобы уговорить стерегших его Греков уничтожить этот мост, а другие, оставшиеся на месте Скифы, решили нападать на Персов каждый раз, как только те заняты будут добыванием продовольствия.

Так Скифы и поступали, подстерегая, когда Персы выходили за сбором корма для людей и лошадей. Персидская конница всегда обращалась в бегство, как только видела двигающуюся на нее Скифскую, и поспешно пряталась за свою пехоту.

 Скифы подскакивали к Персидской пехоте, заставляли ее своим появлением приготавливаться к бою, а затем поворачивали назад и быстро исчезали из виду. Подобные нападения Скифы производили не только днем, но и по ночам и, держа постоянно в тревоге Персов, сильно обессилили их, чем и поставили Дария в крайне затруднительное положение. Заметив это, Скифские цари решили послать ему обещанные дары.

Они послали к нему глашатая с подарками, состоявшими из птицы, мыши, лягушки и пяти стрел. Персы спрашивали посланца о значении подарков, но тот отвечал, что ему приказано только вручить дары и немедленно возвратиться; если же Персы догадливы, то они и сами поймут, что означают эти подарки.

После этого Персы стали совещаться. По мнению Дария, Скифы отдавались ему с землей и водой; заключал он так на том основании, что мышь водится в земле и питается тем же плодом земным, что и человек, лягушка живет в воде, птица наиболее походит на лошадь, а под видом стрел Скифы передавали-де свою военную храбрость. Таково было мнение Дария. Но старший из его приближенных — Гобрия, мнение которого он чрезвычайно уважал, толковал смысл даров совершенно иначе, а именно: "Если вы, Персы, не улетите, как птицы в небеса, или, подобно мышам, не скроетесь в землю, или. подобно лягушкам, не ускачете в озера, то не вернетесь назад и падете под ударами этих стрел".

Вопрос, как понимать смысл и значение даров, оставался несколько дней нерешенным до следующего случая.

Как-то раз Скифы появились в своем боевом строе перед войсками Дария. Дарий быстро выстроил все свои силы и приготовился вступить в решительный бой. В это время мимо Скифов пробежал заяц, и Скифы, все страстные охотники, с шумом и гамом бросились его травить, не обращая внимания на находящуюся невдалеке выстроенную и ожидающую боя Персидскую армию. Когда в Скифских войсках раздались шум и крики, Дарий спросил о причине такой тревоги среди неприятелей и, услышав, что они гоняются за зайцем, обратился к постоянным собеседникам своим со следующим замечанием: "Люди эти смотрят на нас с большим пренебрежением; теперь для меня очевидно, что Гобрия верно истолковал смысл их подарков. Положение дел представляется мне таким же, как и для него, а потому следует хорошенько обдумать, каким образом обеспечить наше отступление".

Персы решили отступить ночью, разведя в своем стане, чтобы обмануть бдительность Скифов, большие огни и оставив в нем всех вьючных ослов, которые своим ревом должны были также утверждать Скифов в мысли, что Персы не трогаются с места. На самом же деле они поспешно уходили к своему мосту на Дунай, бросив на произвол Скифов всех своих больных и раненых.

Скифы преследовали Персов до самого Дуная и едва-едва не захватили мост. Только с большим трудом удалось Персам уйти за Дунай, окончив так бесславно и неудачно этот поход, который Дарий начинал с большой самоуверенностью.

Подробности о походе Дария Первого в Россию сообщил в своих записках знаменитый Грек Геродот. 

Геродот родился в 484 году до Рождества Христова от богатых и высокообразованных родителей, которые дали ему отличное воспитание и оставили большие денежные средства; благодаря этим средствам он мог совершать путешествия по всем странам, известным древним Грекам, и в 450 году до Рождества Христова посетил нынешнюю Южную Россию; по-видимому, он даже поднялся по Волге до того места, где ныне стоит Саратов. О своих путешествиях Геродот оставил замечательно любопытное сочинение. Его рассказы о наших предках — Скифах дышат необыкновенной простотой и правдой и, вместе с тем, так живо изображают и природу страны, и людей с их нравами, обычаями и делами, что всё это в действительности представляется, как будто сам живешь в то время в нашей стране, с нашими прародителями. К сожалению, Геродот не был на нашем севере, а потому рассказывает о нем только с чужих слов — весьма темно и неопределенно; он так же кратко и неопределенно говорит и о северных не Арийских племенах, с которыми встретились Славяне при своем расселении; однако из слов Геродота видно, что все это были народы Финского племени — Весь, Меря, Мурома, Мордва, Чуваши и другие, остатки которых встречаются и теперь на севере и северо-востоке России.

Что касается рассказов о юге России, который он посетил, то они очень точны и подробны. Он рассказывает, что Скифы по роду занятий делились на землепашцев и скотоводов, землепашцы жили оседло по течению рек Днестра и Буга и по западному берегу Днепра до того места, где ныне стоит город Киев. Скифы же скотоводы жили в степях, расстилающихся по югу России восточнее Днепра — вплоть до реки Донца. Несколько восточнее и севернее скотоводов жило особое Скифское племя — царские Скифы; они считались самыми знатными и благородными, а ещё восточнее, за Доном, жили так называемые Савроматы; они были в высшей степени воинственны и ходили всегда на войну со своими женами, которые ловили врагов, ловко накидывая им на полном скаку аркан на шею; у Савроматов девушка не могла выйти замуж раньше, чем не убьет врага; вследствие воинственности Савроматских женщин у Греков было поверье, что племя Савроматов произошло от браков Скифов с амазонками.

Все Скифы, как и их предки Арии, жили родами и племенами, которые управлялись вождями или царями. Племена эти постоянно между собой враждовали и тем взаимно ослабляли друг друга. "Если бы они, — говорит Геродот, описывая одно Скифское племя, сидевшее у Дуная в том месте, где ныне живут Болгары, — имели общего повелителя, которому бы повиновались, то, по моему мнению, они были бы самым сильным народом из всех существующих на земле; но у них всегда такие раздоры между собой, что никогда не дойдут они до того, чтобы соединиться всем вместе и избрать одного общего властелина".

  «Национальный Медиа - Союз», продолжение следует.