Традиция и святыня - стержень воспитания

Тема воспитания детей вечная. Она обсуждалась во все эпохи и мало кого оставляла равнодушным. Педагоги, философы, религиозные деятели высказывали различные мнения на этот счет. При этом каждый родитель хотел бы, чтобы его дети выросли добропорядочными, ответственными, социально состоявшимися людьми. К сожалению, часто дети не оправдывают таких ожиданий. В наше время, по мнению многих педагогов и психологов, проблемы воспитания детей только усугубляются. Какие это проблемы, как их преодолевать, как воспитать полноценную личность? Об этом наш разговор с Андреем Алексеевичем Генерозовым, отцом 8-х детей, руководителем отдела лекционно-просветительской деятельности Тюменского центра защиты материнства«Покров».

Понятия отцовство и сыновство были ещё до создания мира

– Андрей Алексеевич, что такое воспитание в Вашем понимании? Все-таки у Вас большой практический опыт, немало наблюдений не только за своими детьми, вам приходится часто видеть школьников, детей разного возраста, общаться с ними.

– Какие-то суждения я уже высказывал в статье «Многодетность – большая работа для ума и для сердца». Постараюсь не очень повторяться. Вообще, воспитание в широком смысле – любое влияние на сознание и поведение человека окружающих факторов. Природа, социум, болезни, потрясения и повседневные события – человек всегда находится в окружении, которое его воспитывает. В более узком и традиционном понимании воспитание – это привитие именно ребёнку нравственных качеств и норм поведения, которые связаны с представлением о добре и зле. В этом смысле отношения родителей и детей наиболее близки и органичны. Они находятся в приоритетной воспитательной позиции. Семью называют и маленьким государством, и малой церковью, это справедливо, потому что семья – первична. Сначала была семья, а уже потом – государство и церковь. Через семью ребёнок не только вступает в жизнь физическую, но и плавно переходит в жизнь социальную и даже духовную! Почему я на это обращаю внимание? Важно правильно расставить акценты. От чего вообще отталкиваться, где у нас нравственность, где добро и зло?

Можно теоретизировать, но на путях взросления ребёнок ориентируется в первую очередь на главных носителей того, что является в нашем понимании добром и нравственностью. А значит, отец и мать прививают детям свою часть добра, которое, с одной стороны, живёт в обществе, а с другой – происходит из духовных родительских интуиций. Мало кто задумывается, но семейные отношения в своей глубине воспроизводят такие высокие духовные моменты, которые связаны даже с нетварным горизонтом мироздания. Об этом говорит святитель Григорий Нисский в «Трактате о природе человека». Не будем в это углубляться, но, действительно, понятия отцовство и сыновство были ещё до создания мира! А самые благородные аспекты материнства соотносятся со святостью самой Церкви: «Кому Церковь не Мать, тому Бог не Отец». Здесь в числе прочих смыслов – намёк на идеал воспитательного поведения родителей, в полной мере он недостижим, но важно о нём хотя бы помнить.

Чудные перспективы открывают нам дети

– Мне кажется, что и дети не в меньшей степени оказывают воспитательное влияние на своих родителей, дисциплинируют их, заставляют пересматривать свои стереотипы, менять привычки, даже образ жизни.

– Да, дети тоже воспитывают родителей, но совсем по-другому – по-детски! И это очень действенное воспитание. Особенно это касается раннего возраста, когда появляется первая осмысленность взгляда и лет до 3-х. Впрочем, бывает по-разному. Например, я помню, как на меня смотрели мои дети в этом возрасте, как они меня слушали. С полнейшим доверием и абсолютной любовью, и так люди должны относиться к своему Создателю – Богу! Это отрадное чувство, но бывает и стыдно за себя: ведь дети в этот период относятся к родителям как к каким-то сверхсуществам, ожидают всемогущества, заботы и абсолютной добродетели, а мы даже близко не приближаемся к этому. Подобное непередаваемое ощущение может возникнуть у любого родителя, если он не совсем очерствел, потому что ребенок производит впечатление ангельского существа, которое само по себе невинно. При этом, ожидая от родителей самых лучших качеств, он проецирует на них собственную чистоту. Ребенок приближает их к тому, что называется святостью, высокой духовностью, или большой правдой жизни. И от этого родители получают ни на что не похожую радость, прилив энергии, вдохновение, их жизнь обновляется первозданными энергиями.

Такое наблюдение находит своё подтверждение даже в строении слов. Слово чадо структурно пересекается со словом чудо. Во многих языках а и у взаимозаменяемые звуки. В чем же чудесность и благодатность маленьких детей, пока у них еще нет соответствующего гормонального фона, который бы акцентировал их пол? В одной предыдущей нашей беседе я говорил, что отцовство – преимущественное олицетворение творческого и духовного начала. А материнство – напротив, преимущественное олицетворение тварного и материального полюса бытия. Но мужчины и женщины – образы изначального разделения человека, так сказать, исходные позиции, которые надлежит творчески совместить в неделимое целое. Дети же в этом пространстве отношений отцов и матерей, мужчин и женщин, олицетворяют ни много ни мало идею нового человека и новой жизни, то есть такого преображения реальности, в которой упразднён и пол, и сама полярность мироздания! Материя здесь уже не противится духу, она вся одухотворена, и поэтому естественно переходит в жизнь вечную, где «ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии на небесах» (Мф.22:30)! В церковнославянском варианте перевода в этом месте есть добавка «и умрети уже не могут». Вот какие чудные перспективы открывают нам дети! Они не просто продолжают род, а в первую очередь напоминают родителям, что они и сами – дети Отца Небесного. И напоминают о задаче упразднения смерти. Сам Спаситель засвидетельствовал: «…если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное»!

Несемейные аспекты воспитания

– Ребенок выходит за пределы семьи, ему необходимо адаптироваться к жизни общества, которое его тоже воспитывает и даже перевоспитывает.

– Родительско-детские отношения хоть и проистекают из физических свойств нашей природы, но перекликаются с отношениями Самого Творца и всего рода человеческого. И ещё: это то, что подвигает нас к ощущению подлинных ценностей, которые формируют нас не только в семье, но и во внешней жизни. И их тоже надо охранять! Но за это, скажем прямо, ответственна уже не семья, а другие институты общества. Всё-таки дети и ангелы – не одно и то же! Судите сами, эти самые чудные дети, которые поначалу вдохновляют и обновляют взрослых, становятся обычными дядями и тётями, а продолжение рода не решает, а растягивает в пространстве и времени проблему смерти и греха и переводит задачу преображения мира в социальный контекст. Дети одних и тех же родителей могут любить и жертвовать собой ради брата, а могут завидовать и убивать друг друга! Быть богатыми и бедными, рабами и господами, заниматься различными ремёслами. Общество предлагает человеку уже не природные роли, новые смыслы существования, новые формы объединения и разделения человечества. И, конечно, более сложную систему отношений, чем в семье. Естественно, что государство, предлагая нормы поведения, границы допустимого и недопустимого, приоритеты развития, тоже формирует личность. И адаптация к жизни в обществе – необходимый аспект воспитания.

Однако есть соблазн видеть само развитие общества весьма приземленно – в совершенствовании потребительских технологий комфорта и развлечений, а также – в совершенствовании мировой системы социального управления. Но, ведь, это глубокое заблуждение! Ибо Бог «От одной крови… произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитанию, дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли, хотя Он и недалеко от каждого из нас, ибо мы Им живем и движемся и существуем…» (Деян. 17:26-28). Эта цитата свидетельствует, что главным смыслом продолжения-распространения рода, да и вообще - всей человеческой истории и общества являются поиски Бога! Такими же должны быть и главные ориентиры воспитания! Просто люди ищут там, где Его нет! Никакие земные или космические горизонты, нано- или биотехнологии, никакие эксперименты строительства идеального общества (нового мирового порядка) сами по себе не восстанавливают связь человека и Бога. Этим занимается Церковь.

На границе эпох она не может молчать и должна неотступно удерживать строгие критерии совести не только для семьи, но и для большого социума и сохранять за собой роль главного эксперта нравственной допустимости в обществе. Стержень воспитания – ощущение того, что называется святыней в каждом человеке. Если отношения с Богом и детское послушание Его воле обозначены как главная святыня для всех – больших и малых, начальников и подчинённых, от этого будут органично проистекать и прочие правильные установки и в семье, и в обществе. Почитайте рассказ Лескова «Однодум», он как раз об этом, его надо внести в школьную программу и читать не только школьникам, но и высшему чиновничеству. Если же святыни попираются или упраздняются, начинается размытие понятия воспитание. Хотя и не сразу.

Мне бы хотелось привести пример, как старое доброе религиозное воспитание даже в атеистической системе умудрялось продолжать действовать. Всем известно, что наши отцы, деды и прадеды совершали свои подвиги на полях сражений Великой Отечественной войны. Они при этом кричали «за Родину!», «за Сталина!». Ясное дело, что Родина – это не Бог, и Сталин – не Бог. Тем не менее элемент религиозности там был! И это – заслуга прежнего традиционного воспитания, потому что у наших предков было правильное представление о неких священных идеалах.

Разрушение базиса сакральных идеалов

– А сегодня это представление скорее всего отсутствует. И уже в этом видится одна из проблем в воспитании детей.

– Сейчас базис сакральных идеалов уходит из-под ног, куда-то уплывает. Тот факт, что мы ещё живы, по умолчанию большинством толкуется как необязательность этого фундамента. Между тем за сохранение этих святынь должны отвечать, в первую очередь, Церковь, во вторую очередь – государство, и в третью – семья.

Однако для того чтобы Церковь была мерилом совести, нужно чтоб она не просто совершала таинства и была мистическим Телом Христовым, но чтобы она в лице своих иерархов и подвижников вела напряжённую аскетическую жизнь. Аскеза – особое искусство самоограничения, умение не захватываться никакими мирскими соблазнами. Те времена, когда были удивительные подвижники, которые не боялись никаких испытаний и могли умереть за веру, уходят в прошлое. Вспоминаю одного из новомучеников и исповедников российских – митрополита петроградского Иосифа, который писал в своём дневнике о себе: «…не должен бы жить лучше, чем живет самый последний нищий… услаждать гортань свою и наполнять чрево брашнами, которых не знает этот нищий! Не должен сидеть в тепле, сытости и довольстве, в то время как другие мерзнут и гибнут от холода, голода и нищеты... Как примирю со своим монашеским званием всякое хотя бы самое малое и невинное пристрастие к земному и временному… в то время как в особенности монаху приличествует…"не иметь сокровищ на земли, а лишь на небе". Если такие исповедники сейчас и есть, их катастрофически мало. Если бы их было достаточно, у нас и социум организовывался бы по-другому, потому что такие люди были наглядным примером для подражания, вдохновляющим сердца верующих и не только. И ещё: вспомните юродивого из пушкинского «Бориса Годунова»: «Мальчишки обидели юродивого…вели их зарезать, как ты зарезал маленького царевича…Нет, Борис, нельзя молиться за царя – Ирода, Богородица не велит!» Это, ведь, не просто художественный образ, такие люди действительно были. Они имели духовные силы вразумлять в том числе и власть предержащих. Снова повторю: если святыни системно попираются, всё здание традиционных ценностей начинает разрушаться.

– Перечислите, пожалуйста, традиционные ценности.

– Традиция – не просто список понятий, а огромное образование, из которого выросло всё человечество. Его надлежит осмысливать и охранять, в том числе и в системе нашего образования. Оно многогранно, но главное – иерархично. На вершине – сфера духовно-нравственных идеалов, святынь. Это бескомпромиссные принципы, за которые не жалко отдать всё остальное. Потому что они знаменуют отношения человека и Бога. И адресуют нас к жизни вечной. Нижний этаж – уровень естественных интуиций, связанных с отношениями человека и природы. Это не святыни в прямом смысле, но чувствилище того, чем отличается естество от противоестественности. Ориентир, даваемый органами чувств и подсказками подсознания. А между ними, на промежуточном уровне – социальные нормы и ограничения, так называемые права и свободы. Это, кстати, самый подвижный уровень. Человек – главный деятель нашего мира, не ангелы и не животные. Именно на нём лежит обязанность преображения материальной реальности. А общество как сфера отношений человека с человеком активно проигрывает в себе и природные, и духовные сценарии, причем необязательно благородные, которые люди в различных комбинациях пропускают через свою жизнь, через душу, через сознание, через поступки. Такие «слепки» духовно-телесных закономерностей, воплощенные в поведении конкретных людей, могут стать образцовыми и кристаллизоваться в определённом коллективе. Возникает соответствующий тип культуры и система ценностей, и… соответствующее общество. Напомню, что «культура» в переводе с латинского означает и «возделывание земли», и «поклонение». А между ними – вся общественная структура. Поэтому общество и культурное пространство – своеобразное поле метафизических игр и сражений. Обратите внимание, что современная борьба с традиционной культурой сопровождается явным реформированием привычных общественных институтов. Это борьба мирового масштаба называется глобализация. По тем ориентирам, которые она наметила для уничтожения традиции, можно изучать и саму традицию - «от обратного».

Например, уже много десятилетий очевиден вектор на объединение и смешение религий – экуменизм, потому что верность своей вере, вере отцов – традиционная ценность, препятствующая новому мировому порядку. В разных вариантах продолжаются попытки использовать авторитет церкви в политических целях – потому что существенной характеристикой подлинной духовности всегда была способность быть «не от мира сего». Навязанный лозунг демократии задавил представления об органичности традиционного иерархического общества. Мы отошли от таких воспитательных и созидательных понятий, как патриархальный уклад и монархический строй. Монархия – это не волюнтаризм, а персоналистический принцип управления обществом. Отказываясь от него, мы этим самым отказываемся от того, что личность стоит во главе народа. Где нет Государя, нет и государства, нет органического единства в едином народном теле. Нет помазания его главы – знака благодати, которая распространяется на весь народ.

Беседу вела Татьяна Николаева

Продолжение ч.2
 

«Ведь земля – это наша душа…

– Патриархальность, с греческого «отценачалие» – ценность, которую тоже сдавать ни в коем случае нельзя. Вслед за этим следует упразднение понятия «Отечество». Кстати, само слово патриотизм происходит от слова «патер» (отец) или «патриа» (отечество, отчизна, родина). «Отеческое начало» весьма многосоставно. Есть Отец небесный – Бог, есть земной – кровный, есть отцы церковные – патриарх или священник (они тоже – батюшки). Есть крёстный отец, есть государственный – государь, монарх, царь-батюшка. Есть даже военные «отцы-командиры» – так их называл Суворов. Любого пожилого мужчину уважительно именуют отцом. Таким образом, патриотизм, тесно пересекаясь с понятием патриархальности, воспроизводит практически весь корпус традиционных ценностей. Сюда же можно отнести и одухотворённое отношение к земле-родине, на которой живём. С которой срастаемся нашим сердцем. Прекрасный образ дал Владимир Высоцкий в «Песне о земле»: «Нет, звенит она, стоны глуша, изо всех своих ран, из отдушин, ведь земля – это наша душа, сапогами не вытоптать душу!» Жители многоэтажных городов, не ходящие и не работающие на земле, меньше это чувствуют. Есть замечательная пословица: «Где родился, там и пригодился». А сейчас благодаря новым коммуникациям – транспортным, финансовым, информационным – формирование характера взрослых и детей незаметно перенаправляется в космополитическое русло. Людям неважно, где жить и работать. Главное – зарабатывать, чтобы потреблять, устраивать свое отдельное счастье, человек уже не чувствует себя частью своего народа, своей культуры, частью своей Родины. Еще уходит в прошлое нормальное уважительное и трудовое отношение к природе.

Кстати, если углубиться в этимологию, латинское слово традиция (предание) соотносится с русским словом трудиться! Научно-технический прогресс увлекает нас тем, чтобы максимально окружить себя комфортом и вовсе отказаться от физического труда. Мотивация такая: лучше тратить жизнь не на тяжёлый труд, а на что-то более полезное и благородное. Но практика показывает, что освободившееся время тратится не на что-то благородное, а преимущественно на банальное потребительство, а то и вовсе – на разврат и преступления. А вот настоящие полезные люди – подвижники духа – помимо молитвы загружали себя физическим трудом. Потому что внешний труд способствует главному – внутренней дисциплине и работе: «Не позволяй душе лениться, чтоб воду в ступе не толочь, душа обязана трудиться и день, и ночь, и день и ночь». Вообще, научно-технический прогресс имеет весьма ограниченное духовное значение. Очевидно, что это - не подлинное развитие личности и коллектива, а, скорее - инструмент общественного самопознания, чтобы человечество имело наглядный пример плодов рук своих. Чтобы могло соотносить внешние и внутренние ценности и… уметь останавливать себя от богоотступничества и собственной деградации. Уместен ведь не только церковный, но и социально-технический аскетизм! Как только внешний прогресс приобретает самостоятельную ценность, то становится соблазном и профанацией идеи преображения мира. В условиях урбанизации, манипуляции сознанием и, находясь в плотном технологическом окружении последних десятилетий, мы не просто отказываемся от традиции и окружающей природы, но и в значительной степени от самих себя. Потому что природа (в отличие от техники) — это мир, который создал Сам Господь и сказал о нём: «Вот все хорошо весьма». Она даёт человеку правильные предустановки, организует сознание, нравственную и эстетическую сферу. Учителя церкви называют природу вторым Евангелием. Уходя от нее и различных форм физического труда, мы вместе с этим отказываемся от эффективного инструмента воспитания детей и взрослых тоже. Проблема отцов и детей в нормальных селах, где сохранился общинный уклад, где дети раннего возраста становятся помощниками родителей, выражена значительно меньше, чем в городе.

– Но в городских условиях можно заниматься волонтерством, помогать старикам, инвалидам. Это тоже тяжелый труд, который воспитывает такие качества, как неравнодушие к чужой боли, милосердие.

– Волонтёр переводится с французского как доброволец, желающий. А был ли добровольцем-волонтёром шестилетний некрасовский «мужичок с ноготок»? Который сказал: «семья-то большая, да два человека всего мужиков-то: отец мой, да я»? Он был обычным деревенским мальчиком, уже в 6 лет имевшим хозяйскую трудовую мужицкую хватку. Такого и в 14 лет можно было смело женить. Не бросит ни жену, ни детей, потому что – мужик! А не волонтер. Таков был естественный природно-хозяйственный быт, в котором тяжёлый повседневный труд осознавался как очевидная норма. Далее, ничем нельзя заменить в наших современных условиях отсутствие общения с домашними животными.

– Мне приходилось замечать, что сегодня некоторые дети даже на кошек смотрят, как на каких-то инопланетных существ, боятся их погладить.

– Животные как часть природы тоже оказывают большое воспитательное воздействие. Достоевский, устами одного из своих героев, говорил так: «Посмотри на коня – животное великое или на вола понурого и задумчивого, посмотри на лики их: какая кротость, какая незлобивость, какая доверчивость и красота…» То есть иногда глаза коровы являются более действенным воспитанием, чем 1000 слов, которые говорят ребенку родители. Общение с животными не только облагораживает душу, но и исцеляет телесные болезни.

Всем известно, что на протяжении веков трудовые навыки конвертировались в денежные знаки, так сказать, в условные единицы социальных ценностей того или иного народа, государства. Но со времени создания мировой банковской системы как средства обмена национальных валют и международного транспорта капитала возник эффективный надгосударственный механизм «переработки» любых традиционных ценностей в средства всемирного порабощения. Возникла иллюзия, что всё покупается и продаётся, даже совесть. Формируется новая циничная мировая элита – хозяева денег и… умов, претендующая на владычество всем миром. «Дайте мне возможность контролировать деньги страны и мне плевать, кто пишет её законы» – слова Ротшильда. Не удивительно поэтому, что на обломках патриархальности, монархии и естественных отношений, под прицел взяты даже такие безобидные вещи, как наличные деньги, деторождение или живое общение. Всё, всё должно контролироваться и эксплуатироваться. Образование, медицина, бытовое окружение, обмен товарами, расчеты, езда, ходьба, отдых, любые аспекты нашей жизни не могут теперь осуществляться без информационно-электронного взаимодействия практически со всем миром. Самое печальное, что и в самом человеке возникает подобие какого-то «электронного самосознания». Приходилось слышать выражения «поколение селфи» или «жители соцсетей».

Интернет – враг воспитания и образования

– Подобную зависимость в свое время хорошо обозначил Паисий Святогорец. Он сказал примерно так: «Люди стремятся к комфорту и удобствам, ради этого они придумали множество железных механических устройств, но когда увеличились механизмы, увеличились и проблемы, и вот уже сердца человеческие стали железными». Произошла проекция бездушного «железного мира» в саму структуру человеческой души. Все это активно происходит и в последние годы, только это уже – электроника, «железо нового поколения», а то и вовсе «новая биология», новая генетика. В общем, это то, что называется трансгуманизм — восприятие человека как набора запчастей, бороться с этим явлением трудно. Потому что государство под диктовку международных глобалистских структур продавливает технологическое вмешательство — и в тело человека, и в душу — используя весь административный и пропагандистский ресурс. А церковь, которая призвана охранять человеческую душу от демонического влияния, реально не защищает ее.

– Что удивительно, люди, которые сами связаны с компьютерными технологиями – Стив Джобс (ныне покойный), Бил Гейтс и множество других известных людей признаются, что их дети крайне ограничено общаются с интернетом и гаджетами. Или им это просто запрещено. Зато наши дети принуждены сидеть за компьютером чуть ли не сутками. Вот одна из серьезнейших угроз в воспитании и образовании детей.

– Благодаря мощи и искусственной безальтернативности информационного окружения сама манера поведения детей, школьников, студентов, учителей, чиновников изменились, элементы человечности и адекватного поведения уходят в прошлое. Раньше дети играли на улице – это была естественная форма их общения, сейчас дети общаются через соцсети и месседжеры. Но это другой формат отношений, пусть они «друзья», но это виртуальное общение. И дружба уже не подлинная, а наполовину виртуальная. Возникает холодность в отношениях, происходит отчуждение и от родителей, и от учителей, да и друг от друга тоже. Считается, что интернет – просто инструмент, который облегчает доступ к любой информации. Формально — так, но пространство интернета отстроено по принципу навязчивых развлекательно-развращающих соблазнов. Конечно, первыми жертвами становятся дети.

Наше поколение, которое воцерковлялось после перестройки, читало патерики о подвигах монашествующих, а сейчас современная молодежь не только не читает, она отравлена спецэффектами и интернетом. А это ведь весьма специфическое средство — отнюдь не для каждого и не для повседневного пользования. Оперативный и некритический допуск к абсолютно любой информации существенно меняет мышление, мировоззрение, психику. Знание как личностное достояние упраздняется, а информация как инструмент социального воздействия — манипуляции — превозносится! К такой системе нужна система допусков. Может быть, допустимо использовать интернет для государственных функций, но только не для образовательных. Потому что если запускать его для образования наших детей, то они в первую очередь развращаются, во вторую - губят здоровье, а уж в последнюю - «образовываются». Думаю, грубо навязанная нам «дистанционка» добавляет мне единомышленников.

Борьба за детей

– Надежда только на семью. Но и на нее оказывается сильное давление. По моим представлениям, мы живем в эпоху, когда за детей надо бороться всеми возможными средствами.

– Семья еще имеет некоторую возможность вести борьбу за лучшие идеалы и ценности для своих детей. Но, не имея поддержки в лице церкви, ни, тем более, в лице цифрового государства с его лукавыми законами, одной семье справиться с воспитанием детей действительно довольно сложно. Раньше чувствовалось, что если ребенок не дополучит что-то в семье, то воспитание дополнит внешняя среда. Но сегодня социум дает прямо отрицательный пример. И в этом смысле семья находится без защиты, остается в одиночестве. Дети, как только выходят из-под родительской опеки, погружаются в чуждую среду – детский сад, школа, институт, трудовой коллектив. У них нет того опыта, который позволил бы сравнивать то, что было раньше с тем, что есть сейчас. Дети сталкиваются с обстоятельствами, которые могут перечеркнуть все добрые закладки, полученные от родителей. Да и внутри семьи запущены сценарии разделения. Даже в собственных семьях люди могут оказаться в одиночестве. Потому что, находясь в изоляции внутри лицемерного общества, такие родители часто не могут стать органичным примером для своих собственных детей. Внешнее давление бывает настолько сильное, что они не чувствуют в себе сил отстаивать свои принципы.

– Думаю, что благоразумные и любящие родители в любом случае сдаваться не будут. Кто-то даже сравнивал современное родительство с мученичеством.

– В первую очередь надо формировать в детях правильные представления о добре и зле, правильное представления о святынях. Но для этого надо и самому быть духовным, стремиться к праведности. В каждом твоем поступке дети должны видеть пример правильного поведения. Один из греческих проповедников говорил, чтобы оказать хорошее влияние на своих детей, нужно просто быть святыми!

– Неужели религиозность – главное для полноценного воспитания детей? Я знаю семьи, где не говорят о Боге, но семьи дружные, дети хорошо воспитаны.

– Конечно, для того, чтобы воспитать более-менее полноценных детей семье не обязательно быть религиозной в классическом смысле. Если в семье сохранены элементы патриархальности, некая неосознанная религиозность в самом укладе уже присутствует. Если родители не ссорятся друг с другом, если жена почитает мужа, а он с любовью и ответственностью, настоящей жертвенностью относится к жене и детям, то это тоже отражение богочеловеческих отношений.

Вот как я это понимаю. Противостояние традиции и глобализации имеет всемирный масштаб и поистине апокалиптический характер! Формально они носят светский характер и не имеют конфессиональной окраски, но постепенно станут и уже становятся знаками радикальной духовной поляризации людей в конце истории. Об этом пишет священно-мученик епископ Ермоген в толковании на Апокалипсис. Произойдет разделение по подобию ангелов! На тех, кто с Богом - это будут традиционалисты, и тех, кто с Его противником  - глобалисты и их лояльные жертвы. Тогда-то и прекратится продолжение рода. Ибо все исторические и воспитательные смыслы будут исчерпаны. И новые технологии будут посрамлены. Люди последних времён будут переходить в вечность по максимально жесткому и простому критерию: за князя мира сего или за Царя Небесного. Поэтому «дети нового земного мирового порядка» никогда не впишутся в новый небесный порядок. А дети Отца Небесного никогда не примут глобализм - как люциферианство.

Поэтому не следует преждевременно противопоставлять людей верующих и неверующих, но воспитанных в традиции. Здесь разные варианты одной и той же религиозности могут осуществляться разными путями. Да и вообще бывает религиозность, которая идёт по чисто внешней атрибутике, а есть такая, которая потеряла сознательные установки, но внутреннюю интуицию сохранила. И таких семей достаточно много. Традиционная патриархальность и любовь в семье могут сохраняться и даже процветать в семьях, принадлежащих другим конфессиям, и в мусульманских, и в языческих.

Счастье, когда у супругов нет противоречий в подходах к воспитанию детей. Когда есть естественная иерархия в отношениях родителей, она же воспроизводится и в отношениях между детьми, где старшие с любовью относятся к младшим, а младшие никогда не будут дерзить старшим. Было время, я жил в Узбекистане, там есть удивительная традиция: младшие дети обращаются к старшим детям на «Вы».

– В Средней Азии, на Кавказе к родителям и старикам оказывают особое уважение, это обязательный элемент воспитания. У нас эта традиция давно утеряна.

– Обратите внимание, там до сих пор в приоритете сельский уклад, многие бедно живут в кишлаках и аулах, но население сохраняет традиционную культуру и религиозность. Однако надо понимать правильно: на православную культуру в период революционных потрясений было оказано большее давление, чем на мусульманскую культуру.

И ещё: выше я говорил о добрых семейных закладках, которые социальная среда может нивелировать. Тем не менее  их все равно надо делать. Есть классическое сравнение с зерном, которое посадили в землю. Сначала его не видно, а потом оно может дать богатые всходы, которых никак не ожидаешь. Была пустая земля, и вдруг – огромное дерево! Это уже во многом зависит не от родителей, а от божественного промысла. Конечно, очень сложно вкладывать представление о добре в современных условиях. Допустим, я хотел бы, чтобы ребенок у меня был трудолюбивым, а сам я не могу дать ему полноценный пример трудолюбия, но, по меньшей мере, элементы, пусть даже внешней организации в повседневной жизни, не связанные ни с тяжелым трудом, ни с копанием земли, ни со строительством, все-таки ребенку можно дать. Дисциплинированность и аккуратность в быту, внимательность и ответственность – тоже элемент воспитания, причем очень важный.

Когда я был ребенком, хотел быть космонавтом. И вдруг, благодаря командировке отца, появилась возможность что-нибудь написать нашим настоящим космонавтам – Рукавишникову, Джанибекову, Феоктистову… В письме я передал им просьбу: «Помогите советом, я страдаю от лени и неорганизованности, как мне избавиться от этих недостатков?». Из всех адресатов самый развернутый ответ я получил от Георгия Берегового, который был тогда начальником центра подготовки космонавтов в Звёздном городке. Он написал, что составление и тщательное выполнение распорядка дня является прекрасным инструментом борьбы с ленью и неорганизованностью. Считаю, что отец здорово постарался – грамотно привлёк абсолютный для меня тогда авторитет начальника космонавтов! А вообще-то, то, что удается делать родителям, удается делать и детям.

В нынешних условиях у нас нет возможности действовать в одиночку. Поэтому надо объединяться и выступать за сохранение наших святынь, за традиционный уклад человеческой жизни – чтобы можно было общаться живым образом, а не через интернет, платить натуральными деньгами, а не через карты, чтобы можно было образовывать детей не через гаджеты, жить и работать без цифровых индификаторов, чипов и биометрии. Казалось бы, это напрямую не имеет отношения к религиозности, но… косвенным образом имеет. И люди это чувствуют! И против этого надо бороться. Если мы не будем бороться за детей, это чревато тем, что можем их потерять… Да не будет так!

Беседу вела Татьяна Николаева