Трамп как симптом

Исчерпанность модели капитализма повышает риск крупных мировых потрясений

Я уже писал, что заявления Трампа в ходе предвыборной кампании можно назвать планом возвращения Америки от существующей экономической модели (банковский капитализм) к той модели, которая ей предшествовала (промышленный капитализм). Эта последняя модель существовала в Америке до президента Джона Кеннеди, затем стала активно разрушаться и в 70-е годы была заменена банковским капитализмом.

За последние 40-50 лет Америка почти полностью утратила свой промышленный потенциал и стала финансовой экономикой, живущей за счет банковского процента, накопления долгов, а также валютной ренты (доходов, получаемых за счёт статуса доллара США как мировой валюты). Дальнейшее развитие США на основе модели банковского капитализма сопряжено с серьёзными рисками для этой страны. В частности, возможности наращивания долговой пирамиды правительством США не безграничны. В случае повышения ключевой ставки ФРС (а её надо повышать по многим причинам) затраты на обслуживание государственного долга могут резко увеличиться и сожрать весь федеральный бюджет США. Если какая-то из стран, накопивших громадные валютные резервы в виде американских долларов и номинированных в долларах финансовых инструментов (прежде всего казначейских бумаг США), по тем или иным причинам начнёт массовый сброс долларов, американская валюта может рухнуть. В Америке многие это понимают, но на всю страну впервые высказал это Трамп – представитель и ставленник тех кругов, которые хотят отвести Америку да и весь мир от края пропасти.

Вместе с тем ни Трамп, ни его сторонники не отдают себе отчёта в том, что предложенные меры по снижению рисков для Америки на самом деле – полумеры. Они дают лишь некоторую передышку, но не преодолевают фундаментальные противоречия социально-экономического развития, вытекающие из самой сути общественного строя, именуемого капитализмом.

То, с чем мы сегодня столкнулись, не является абсолютно новым. Ещё в конце XIX – начале XX веков мир вступил в фазу так называемой интернационализации хозяйственной жизни. Она стала реакцией на обострение социально-экономических противоречий в ведущих странах мира того времени – Великобритании, Франции, Германии, США. Суть противоречий состояла в том, что выбранная этими странами модель капиталистического развития предусматривала поддержание постоянного роста экономики. Не для того, чтобы обеспечивать более полное удовлетворение потребностей всех членов общества, а для того, чтобы удовлетворять стремление банкиров, торговцев и промышленников получать банковский процент, торговую прибыль, промышленную прибыль. Ещё Маркс предупреждал, что возможности движения человечества по капиталистическому пути крайне ограничены.

Ограниченность эта проистекает из двух причин. Во-первых, капитализму присущ такой органический дефект, как противоречие между производством и ограниченным платёжеспособным спросом общества. Этот дисбаланс равен той прибыли, которую капиталисты изымают из экономического оборота, или, проще говоря, воруют у общества. А выражается дисбаланс в виде так называемых кризисов перепроизводства.

Во-вторых, какими бы алчными ни были капиталисты, в долгосрочной перспективе эффективность накопления капитала падает. Вплоть до того, что она упадёт до нуля. У Маркса это сформулировано в виде закона - тенденции нормы прибыли к снижению. И сегодня мы видим, как в банковском секторе стран Запада процентные ставки по депозитам уходят в минус, по кредитам они нередко составляют всего 1-2 процента, по долговым государственным бумагам тоже часто опускаются ниже нуля. Это уже не капитализм, а пародия на него. Даже появился термин «банковский социализм» - общество, в котором деньги ничего не стоят.

Возвращаясь к капитализму начала ХХ века, хочу сказать, что одним из способов поддержания эффективности накопления капитала для банкиров, торговцев и промышленников стал выход за пределы национальных экономик, освоение мировых рынков товаров, услуг, капитала. «Освоение» произошло молниеносно, за какие-то два-три десятилетия. Экономический рост как условие «эффективного накопления капитала» опять упёрся в ограниченность рынка и платёжеспособности (теперь уже в пределах не отдельной страны, а всего мира). Возможности капиталистического выживания с помощью традиционных экономических методов оказались исчерпаны. В действие вступил такой инструмент конкуренции, как военная сила. Территориальный и экономический раздел мира был завершен, начался его передел. Капитализм породил мировую войну 1914-1918 годов, унесшую миллионы человеческих жизней. О связи между капиталистической конкуренцией и мировой войной достаточно подробно написал Ленин в своей работе «Империализм, как высшая стадия капитализма», которая вышла ровно 100 лет назад (1).

После того как мир оправился от последствий Второй мировой войны, началась новая волна интернационализации хозяйственной жизни - в виде экспансии транснациональных корпораций и банков. С 60-х годов доллар становится основной валютой, обслуживающей торговлю и другие экономические отношения третьих стран (до этого доллар обслуживал преимущественно торговлю и другие отношения США с другими государствами). Из национальной валюты доллар окончательно превратился в мировые деньги. Вместо экспорта машин, оборудования, зерна и нефти Америка стала экспортировать зелёную бумагу.

С конца 1970-х годов, когда началась либерализация международных торгово-экономических и финансовых отношений, интернационализация приобрела дополнительные импульсы и качества. Её стали называть глобализацией. Если первая интернационализация конца XIX - начала ХХ вв. продолжалась где-то четверть века, то вторая интернационализация растянулась на 35-40 лет. Мировой войны, слава Богу, пока нет - срабатывают два смягчающих фактора, которых не было в период первой интернационализации.

Первый смягчающий фактор – серьёзная перестройка модели капитализма в результате перехода от производящей экономики к экономике финансовой. Создание финансовых рынков, внедрение новых финансовых инструментов, поголовное превращение всех субъектов экономической жизни в должников, наращивание долговых пирамид – вот лишь некоторые признаки финансовой экономики, основанной на том, что рост производства заменяется ростом долга. Финансовая экономика, банковский капитализм и долговая экономика суть одно и то же, при этом рост долга выдаётся за экономический рост. На самом деле роста экономики в мире нет давно - есть лишь статистические манипуляции, при которых финансовые пузыри получают стоимостную оценку. Король гол, но политики и «профессиональные экономисты» продолжают восхищаться его нарядом. Иллюзии продолжения экономического роста позволили оттянуть наступление «часа истины», каким стал финансовый кризис 2007-2009 гг., не преодолённый, между прочим, до сих пор. Нет даже понимания того, как его преодолеть в рамках модели банковского капитализма (финансовой экономики).

Второй смягчающий фактор – развал СССР и социалистического содружества, после чего ТНК и ТНБ Запада начали освоение новых экономических пространств (рынков сбыта, сфер приложения капитала, источников сырья). Те вливания, которые Запад стал получать за счёт распахнутых перед ним новых экономических пространств, ослабили имманентно присущие капиталистической экономике противоречия, но эффект инъекций, полученных Западом, стал исчезать в начале XXI века. Окончательно он исчез после финансового кризиса 2007-2009 гг.

После этого кризиса, собственно, и закончилась глобализация. Трамп пришёл в политику, чтобы спасти капитализм - не только американский, но и мировой. Он предложил «отмотать» историческое время на несколько десятилетий назад, вернуться к промышленному капитализму, существовавшему в Америке до начала 60-х годов прошлого столетия. Однако дважды в одну реку не войдёшь. Даже если Дональду Трампу удастся «открутить» время назад и начать индустриализацию Америки, направив капиталы ТНК и ТНБ на внутреннее развитие страны, возникнет примерно такая же ситуация, как в 30-е годы ХХ века.

Кризис 1929-1933 гг. в США подвёл мир к жёсткому протекционизму, объёмы международной торговли сократились в разы. Правительства стали брать на вооружение идеи Кейнса (усиление вмешательства государства в экономику), но это лишь смягчало противоречия, не устраняя их. Безработица в Америке порой превышала 25 %, в самой богатой стране мира начался голод. По официальной статистике, в годы депрессии в Америке умерли от голода не менее 5 млн. человек. Это был американский «голодомор». Выход правящие круги Запада стали искать во внеэкономической сфере, и постепенно созрело мнение, что кризис преодолим лишь с помощью большой войны. Вторая мировая на некоторое время ослабила противоречия капитализма, к тому же она стала средством экономического передела мира в пользу США за счёт Европы, особенно за счёт Великобритании, потерявшей колонии. Однако не удалось осуществить одну из главных задумок мировой олигархии – поставить под контроль 1/6 суши под названием «Советский Союз» и начать её экономическое освоение.

Почему я вспоминаю об этом? Потому что мне кажется, что Трамп до конца не просчитывает последствия своих инициатив. Во-первых, он не учитывает возможный эффект бумеранга, который возникнет в результате перехода Америки к протекционизму. Предположим, США сумеют ликвидировать нынешней дефицит в торговле с Китаем, который в последние годы составлял 300-400 млрд. долл., но ведь в этом случае американское казначейство не сможет разместить своих долговых бумаг на такую же сумму. А продолжать строить долговую пирамиду для Америки смерти подобно.

Более того, если до сих пор Китай воздерживался от сброса долларов из своих международных резервов в качестве оружия давления на Вашингтон, то при Трампе вероятность использования такого оружия повышается.

Хочу сказать, что риски мировых потрясений, выходящих за рамки экономики и финансов, сегодня резко возрастают. И дело не в Трампе. Его приход – лишь симптом, говорящий о том, что часть мировой закулисы ощущает исчерпанность модели капитализма, но альтернативную модель предложить не может. Следовательно, она может в очередной раз попробовать прибегнуть к «спасительному выходу» - мировой войне.