Ориген и либерализм в Церкви

Одной из самых загадочных, великих и, вместе с тем, темных и трагических фигур в истории Церкви является Ориген, влияние которого на современников и последующие поколения можно сравнить с влиянием Платона на философию. Я говорю не о масштабах их творчества, а о живучести идей. В сочинениях Оригена заложены основы богословия как систематической науки и в то же время в них запрограммирован целый букет всевозможных ересей догматического и нравственного характера, который, как сказочный анчар, своим ядовитым дыханием отравляет путника, желающего отдохнуть под его тенью. Интеллектуальная гениальность и неуступающая ей духовная гордыня создали богословское люциферианство Оригена с его фосфорическим и мертвым светом, похожим на холодное северное сияние.

Свой главный труд он назвал «О началах». Богословие и ереси могут найти там свое. Святые отцы пользовались творениями Оригена также, как языческой философией и терминологией – с большой осторожностью, перелагая, исправляя и воцерковляя их. Они взяли у Оригена все, что можно было взять для богословия – остался один духовный яд. Оригенизм никогда не был принят или даже терпим в Церкви. Концепции Оригена, отвергнутые святыми отцами уже в доникейский период и осужденные на нескольких поместных соборах, были окончательно и навечно преданы проклятию самой высокой инстанцией – V Вселенским Собором, который произнес анафему не только на оригенизм, но и на самого ересиарха.

Осуждение Оригена нашло отражение в церковной гимнографии. Например, в тропаре святому Мефодию Патарскому (отец III столетия) есть слова «…оригенову посрамил еси лесть», то есть опроверг лжеучение Оригена.

В послании святого императора Иустиниана к Константинопольскому Патриарху Мине, представляющему собой эдикт, содержится подробный перечень ошибок и заблуждений Оригена, большая часть которых заимствована у платоников и других языческих философов.

В чем главное зло оригенизма, из-за которого Церковь пожертвовала большей частью его произведений, подобно тому, как сжигают дом, где умерли больные чумой, чтобы оттуда не распространилась бы зараза? Почему Ориген оказался злым гением Церкви? Главным образом потому, что он ввел в свое богословие языческое учение о циклах и апокатастасисе (всеобщее возвращение в первоначальное состояние). Он исказил христианское понятие о вечности как качественно новой форме бытия, где исчезает само время, заменив вечность бесконечными циклами, в которых конец равен началу, а в начале предрешен конец. По Оригену, мы живем только в одном из таких циклов. Что было до генеалогии Моисея и что будет после эсхатологии Иоанна – в предыдущих и последующих циклах – неизвестно.

Замкнутая цикличность времени вообще характерна для язычества («Год Платона», «День Брамы» и т.д.). В мифе время обращено вспять. В цикличности, как принципе бытия, соединены две идеи, несовместимые с христианством: всеобщее спасение как обязательное возвращение творения к своему Началу, и вместе с тем – всеобщая погибель: так как вечности нет, цикл замкнулся и космос исчез, растаяв без остатка. Промежуток между циклами – это не вечность, а пауза или вакуум, где отсутствуют материя, пространство и время. Ориген несколько реформировал языческое понятие циклов, оставив общую схему. По Оригену, Бог, в умопредставляемом вначале, совечном Богу, творит определенное число духов, так как сама божественная сила ограничена и большее число существ Бог не мог бы объять Своим промыслом. Параллельно с этим Бог заготовляет материю, из которой потом творит миры; духовные создания совечны Богу. Их состояние можно назвать «хрупким блаженством», которое прерывается грехопадением. Те существа, которые согрешили, посылаются для наказания и исправления в материальные тела. Те, которые очистились от греха, возвращаются к Богу, но у них остается возможность падать опять и поэтому одна и та же душа неоднократно посылается в различные тела. В конце цикла все творение возвращается к Богу и заканчивается апокатастасис. Надо сказать, что Ориген не только говорил о возможности спасения демонов, но даже выражал мысль, что Христос распнется за демонов. Ориген учил о множестве миров, которые были, есть и будут: мы живем в одном из миров и в одном из циклов, – об остальных нам неизвестно. Ориген ввел принцип субординации в учении о Святой Троице, похожий на эманационные ступени платоников: Отец больше Сына, Сын больше Духа Святого. По Оригену Дух Святой не может познать Сына, а Сын познать Отца. Сын и Дух сотворены Отцом, и по отношению к нему являются творениями. Человеческие души стоят ниже Духа Святого, а человек по принципу и подобию относится к Сыну так же, как Сын относится к Отцу.

Эта путаная концепция, схожая с теогонией и космогонией платоников, послужила причиной обвинения Оригена в многобожестве и пантеизме. Ориген смотрел на материальное тело как на наказание для духа, и поэтому в концепции Оригена само творение космоса было не актом божественной любви – преизбытком любви, а необходимым методом наказания. Выходит, что грех – причина космоса. Это учение (воплощение как результат грехопадения) послужило основанием для обвинения Оригена в манихействе. Кроме того, Ориген учил, что Адам до грехопадения был невещественным духом, а после грехопадения облекся телом, что также напоминало монизм платоников, переходящий в гностический дуализм. Ориген учил, что в воскресение из мертвых душа восстанет в форме шара, то есть зачеркивает индивидуальность человека. Он не только мыслил спасение как возвращение, но само возвращение понимал не как воссоздание, а как метаморфозу. Вообще учение о воскресении – одна из самых темных мест у Оригена. Насчет Христа у него была своя концепция, несовместимая с православной догматикой а именно: Бог сотворил душу Христа наряду с другими душами; эти души вначале горели любовью к Богу, но затем отпали. Осталась верной прежней любви только одна душа Христа; она была послана в тело, которое было уже ранее образовано в лоне Девы Марии, и вместе с душой в тело Христа вошел Бог-Слово. Здесь не Святая Троица творит плоть Христа с самого же начала ипостасно соединенную с Божеством, а сначала созидается тело, приобретает человеческий облик, и затем происходит одушевление этого тела и боговоплощение.

По церковному учению причиной отпадения души от Бога является грех, как нарушение воли Божией, то есть разрыв союза человека с Богом. По Оригену, началом падения духов – чистых идей существ было потеря ими созерцания Бога и уклонение к внешнему, «худшему»; дух потерял прежнюю горячность и превратился в душу (душа – психе – остывшая). Таким образом, душа мыслится как метаморфоза духа, как дух, обращенный к внешнему, и закоченевший в нем. Это противоречит христианской антропологии и сотериологии, и само спасение превращается в гностическое учение о интеллектуальном и спиритуалистическом созерцании трансцендентного мира.

У Оригена Христос выступает, прежде всего, как учитель.
Ориген считал, что Христа распяли бесы, но в будущем Христос распнется для спасения демонов. Вообще он считал, что распятие Христа повторяется в духовных мирах.

Церковь неоднократно осуждала учение Оригена. В эдикте святого царя Юстиниана (VI) содержится наиболее подробный разбор заблуждений и ошибок Оригена, а также 10 анафем против Оригена и оригенизма. Характерно, что девятая анафема направлена против тех, кто отрицает вечность мук для демонов и нераскаянных грешников. А в десятой анафеме подвергаются отлучению от Церкви те, кто «…держится этих мыслей, или защищает их, или каким нибудь образом когда – либо осмелятся повторять их».

Святой император Юстиниан в своем послании просит патриарха Мину собрать в Константинополе собор из епископов и игуменов монастырей, находящихся в столице, чтобы они анафемствовали учение Оригена, а затем разослать копии его эдикта и постановления собора «…ко всем святейшим епископам и игуменам, честных монастырей с тем, чтобы они собственной подписью анафемствовали Оригена и зловредное его учение, со всеми какие обнаружатся еретиками».

Таким образом, обширное послание императора и постановление Константинопольского Собора 443 г. явилось основой для разбора лжеучений Оригена и его отлучения от Церкви. О проклятии оригенизма на V Вселенском Соборе свидетельствуют такие авторитетнейшие историки вселенских соборов и комментаторы соборных правил, как Зонара и Вальсамон.

Самым главным свидетельством осуждения оригенизма на V Вселенском Соборе является первое правило VI Вселенского Собора, где говорится: «Они (отцы V Вселенского Собора) Феодора Мопсуестского и Оригена и Дидима и Евагрия, возобновивших эллинские басни, соборно предали проклятию и отринули». Поэтому ухищрения современных модернистов – доказать что Ориген не был анафемствован на V Вселенском Соборе – представляются не только тенденциозными, но и наивными.

Учение платоников и индуистов о теокосмических циклах – это поспешный оптимизм возвращения всего творения к Богу и, вместе с тем, безысходный пессимизм тотального уничтожения всего сотворенного: абсолют в конце цикла как будто начисто стирает исписанную мелом доску, чтобы затем начертать на ней новые письмена; цикл закончился, круг бытия замкнулся и опустился занавес надмировой сцены, за которым только непроницаемый мрак. Вопросы: «Кто я? Где я? Куда я иду?» – не имеют ответа, вернее, один ответ: человек, освобождаясь от материальности и иллюзорности космического бытия, исчезает как чистая идея в неведомых недрах божества.

Цикличность у Оригена по сравнению с платониками носит несколько иной характер.
Циклы Оригена не изолированы друг от друга, их объединяет наличие первоначально созданных душ, падения и восхождения которых соединяют циклы в единую цепь. Это скорее круги, вставленные друг в друга. Апокатастасис Оригена не завершен: души, во всех ситуациях сохраняют свободу воли и способность выбора, как пребывания с Богом, так и новых отпадений от Него. Поэтому блаженство праведников и наказание грешников – это временные состояния. Каждая душа и каждый сотворенный мир (а их множество), висит на конце раскачивающегося маятника.

Кроме догматических ошибок, названных отцами VI Вселенского Собора «эллинскими баснями», в учении Оригена заключена нравственная опасность. Учением о апокатастасисе (всеобщее спасение) он объективно разрушал основы морали, как необходимости борьбы с грехом, уничтожал определяющее значение личности в деле спасения, и своим опасным оптимизмом нравственно усыплял людей. Глубина греха и его катастрофические последствия для загробной жизни были скрыты от Оригена. Он не воспринимал демона как сосредоточия зла, в котором нет борьбы между добром и злом, а одна ненависть к Богу и Его творениям. Он не мог принять той мысли, что сатана изгнан с небес навечно и безвозвратно, а демонов считал духами, которые заняли низшее место в иерархии сотворенных существ. Ориген полагал, что они не лишились до конца божественной милости, удалены от Бога на время, но не выпали из сферы софийного бытия, из светового поля Логоса. Можно сказать, что демон спрятал свое настоящее лицо под широкими складками философского плаща «вселенского ересиарха».

Наше падшее естество с тайной радостью принимает учение апокатастасиса не потому, что грешный человек радуется о спасении всего человечества и даже демонов, а потому, что ложная надежда дает возможность грешить без страха за свою вечную жизнь.

Современные либералы и гуманисты в один голос заявляют: «Надо любить Бога, а не бояться Его, так как Бог есть Любовь». Они не понимают глубины адамова падения, не сознают, что страстный человек любит свой грех, а не Бога.

Начало спасения – страх перед Богом, который затем переходит в благоговение. Только человек, живущий по воле Божией, может реально пережить любовь Божию, не как мечтательное состояние и эмоциональную горячность, а как высший дар благодати.

Преподобный Антоний Великий только после десятков лет аскетических подвигов, дерзнул сказать: «Я уже не боюсь Бога, потому что люблю Его». Святые отцы заповедали помнить о смерти, Страшном суде и адских муках, чтобы этой памятью, как уздой удерживать себя от греха. А кто, не научившись бояться Бога, говорит, что любит Бога, тот обманывает самого себя, как стоящий у подножья горы воображает, что достиг ее вершины.

Церковь сказала об оригенизме: «Это не мое». А современные богословствующие модернисты кричат все громче и настойчивее: «Это наше; слава, великому Оригену!». Они считают, что оригенизм это теология близкого будущего, теология «суперлюбви» и свободы. Модернисты заявляют, что Оригена осудили неправильно и даже пытаются доказать, что вообще произошло историческое недоразумение: он не был предан анафеме Вселенским Собором, а если даже был отлучен, то это псевдо-анафема. Кажется, что модернисты хотят подать кассацию о деле Оригена в какой-то неведомый суд – высший, чем Вселенский Собор.

Оригенизм на самом деле – скрытая реабилитация греха, под декларативными фразами о любви. Нечастный грешник, усыпленный «оригеновой лестью» и забывший о покаянии, увидит после смерти собственную душу, как некое подобие диавола, но будет уже поздно: земная жизнь не повторяется дважды, и время как в мифе, не обращается вспять.

Может быть, скоро настанет такое время, когда модернисты вместе с реабилитацией и прославлением Оригена создадут «икону» апокатастасиса, где сатана будет изображен в первом ряду с ангелами, а Иуда вместе с апостолами. Впрочем, по Оригену, трудно будет отличить души друг от друга, так как они воскреснут в форме шаров.

Долгое время учение Оригена, изгнанное из Церкви, было ядовитыми подземными водами, которые питали различные ереси и оккультные секты. А теперь они приблизились к стенам Церкви и грозят отравить чистые источники Православия.

Истчник: