Поэт и Царь. Искажения в восприятии образа святого Царя-мученика в произведениях А.И. Солженицына

Юбилейные мероприятия, связанные со столетием расстрела святой Царской Семьи, выявили очевидность: адекватного понимания всего величия, всей высоты святого Царя-Мученика, свойственной ему как государственному деятелю, возглавителю народа и проявленной в его мученическом подвиге, в большинстве современного российского общества пока еще нет. Это понимание, хотя в последнее время и распространяется все шире, свойственно пока еще лишь в основном православным людям, ведущим активную церковную жизнь.

Последнее, кстати, далеко не случайно, ибо понять православного Царя можно лишь, самому будучи православным, воспринимая веру как путь ко спасению, а не как некое индивидуальное верование, не обязательное для жизни. (Правда и здесь, в православной среде, встречаются печальные исключения, причем даже среди людей, вроде бы причисляющих себя к ревнителям православной веры, как, например, ряд авторов и главный редактор интернет-журнала «Благодатный огонь»).

К сожалению, весьма значительная часть нашего общества продолжает находиться в плену либерально-советских штампов относительно «слабого царя», который «проиграл империю». На современном уровне развития исторической науки вновь заниматься подробным опровержением этих мифов скучно и неинтересно. Основная проблема заключается в том, что если вышеозначенные мифы продолжают тиражироваться в массовом порядке, то объективные исторические исследования, в которых, например, показано реальное состояние России в годы правления св. Царя, процветание всех сторон жизни: науки, культуры, техники и промышленности, экономики, доступны в несоизмеримо меньшей степени, будучи достоянием преимущественно профессиональной научной среды. Здесь мы можем привести лишь два высказывания, принадлежащих иностранцам. В конце 1913 года известный французский редактор Эдмонд Тэри, которого французское правительство специально направило в Россию для изучения столыпинских реформ, писал: «Если у больших европейских народов дела пойдут таким же образом с 1912 по 1950 г., как они шли с 1900 по 1912 г., то к середине текущего столетия Россия будет доминировать в Европе, как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношении». Эти выводы подтвердила немецкая комиссия во главе с профессором Аугагеном: «Через десять лет Россию не догонит никакая страна». В сороковые годы прошлого столетия выдающийся русский политический мыслитель, историк и теоретик монархии Иван Солоневич писал о возможных результатах развития России: «При довоенном темпе роста русской промышленности Россия сейчас имела бы приблизительно в два раза большую промышленность, чем СССР»...

Если же говорить о ходе самой войны (либералы упрекали «слабого царя» и его окружение в нежелании и неумении привести страну и армию к победе), то среди вменяемых и информированных исследователей давно уже утвердилась точка зрения, согласно которой к февралю 1917 г. война была практически выиграна русской армией под верховным командованием Государя Николая Александровича. То же понимали и современники описываемых событий. Так, британский генерал А.Нокс признавал: «Перспективы кампании 1917 года были радужнее тех, что существовали в марте 1916 года на то время… Арсеналы оружия, боеприпасов и военной техники были почти по каждому виду больше, чем даже в период мобилизации – много больше тех, что имелись весной 1915 или 1916 года… управление войсками улучшалось с каждым днем. Армия была сильна духом… Нет сомнения, что если бы тыл сплотился,.. русская армия снискала бы себе новые лавры в кампании 1917 года и, по всей вероятности, развила бы давление, которое сделало бы возможной победу союзников к концу этого года»[i]. О том, что Россия перед февралем 1917-го стояла на пороге решающих успехов в войне, уверенно говорил также отнюдь не бывший русофилом будущий британский премьер Уинстон Черчилль.

Подчеркнем, что для нас в данном случае важно даже не наличие активных ненавистников нашего святого Царя-Мученика, ненавидящих его с сугубо антихристианских и русофобских позиций. Разговор о них следует вести отдельно, так сказать, в особом контексте. Но даже среди тех, кто в принципе сочувственно относился и относится к Царю, а также, что самое главное, внес крайне важный вклад в понимание истоков и механизмов российской революции, действует вышеозначенный либерально-февралистский гипноз с полным набором соответствующих штампов....

Полностью: